Мэри считала, что утро было потрачено, без сомнения, с пользой. Мало того, что она доставила парусину, из которой уже можно было шить паруса, но еще и нашла по пути троих членов команды. Конечно, здесь свою роль сыграл его величество король случай, однако вся жизнь пиратов подчинена именно этим правилам и Рид имела полное право быть довольной собой.  Разговора с Джеком не получилось, но не беда: они еще успеют потрепаться в компании на троих – вместе с бутылкой, сейчас слишком много дел, некогда лясы точить. Так что женщина вновь отправилась в город, чтобы набрать недостающих членов команды.
Однако удача, показавшая свой лик с утра, теперь отвернулась. В таверне, одной, второй и третьей, ее спрашивали о том, кто ведет набор и на какой корабль, а потом усмехались в свои кружки. Желающих поднять задницу от скамьи и вступить в команду не находилось. Мэри не знала что именно играло здесь свою роль: то ли слава Джека, то ли малость корабля, то ли ее внешний облик, не внушающий особого доверия. Это, чем дальше, тем больше бесило женщину, которая, и она это знала!, запросто могла прирезать каждого из этих ленивых ублюдков.
Рид направилась в четвертую таверну, находящуюся в менее престижном месте, чем остальные. Что ж поделать: приходится постепенно уменьшать свои аппетиты и понижать требования к кандидатам.
По пути у нее пытался подрезать кошель какой-то мальчишка. Один из тех оборванцев, что шныряли по Нассау просто в бесчисленном количестве. Никому не нужные, предоставленные сами себе, они с самого детства учились воровать, обманывать и лукавить. Ну и получать оплеухи, как в случае с Рид, которая поймала мальчишку и отвесила ему сначала подзатыльник, а после - смачный пинок под зад, отправляя его прочь.
- Поищи кого другого! – напутствовала она воришку. В ответ обиженный пацан осыпал Мэри солидными ругательствами, которые сделали бы честь любому опытному пирату.
А женщина, поправив шляпу, просто продолжила путь, размышляя над тем, что все же нужно будет, верно, заглянуть и в бордель, как она утром и собиралась. Поиздержавшиеся мужики, только что изведавшие женских ласк, должны быть легкой добычей.

Очередная таверна со звучным названием «Глаз рыбы» встретила Мэри запахом перегара и давно немытых тел. Это было одно из тех заведений, где выпивку можно было получить за мелкую монету, вот только какова монета – таков и товар. Алкоголь бил в голову, не оставляя ни одной полезной мысли, кроме инстинктов и сиюминутных желаний. В подобных тавернах можно было сидеть хоть сутки, хоть двое подряд, только деньги плати. От того столы здесь все время были липкие, пол – заплеван, а кружки никогда не мылись, а лишь меняли хозяев.
Временные хозяева кружек здесь, кстати, тоже были особенные: жизнью сильно потасканные и потрепаны.  Даже едва оправившийся от ран канонир, которого Мэри нашла по случайности, был во много раз ценнее. Только выбирать не приходилось, бери то, что дают. А если эти матросы помрут во время плавания – так что поделать! Значит им следовало самим головой думать, ведь не на любовную прогулку их приглашают.
Разумеется, имей Мэри здесь знакомства, все было бы гораздо проще: рекомендация всегда помогает. Но женщина никого в этих местах толком не знала, поэтому действовала просто и прямо.
- Эй вы! – Рид встала по середине таверны, уперев руки в бока. – Есть желающие заштопать дыру в кармане да подзаработать деньжат?! В  команду требуется несколько человек! Харчи, выпивка и доля в добыче – все как положено!
Кто-то тут же обругал ее, кто-то послал в разные интересные места и по крайне занимательным направлениям. Иные просто проигнорировали. Несколько человек заинтересовались, но только двое из них,  после короткой беседы, сообщили, что им нужно подумать, а коли надумают, то придут к судну. Ни на что особо не надеясь, Мэри махнула на них рукой, выходя из таверны прочь.
Впрочем, стоило ей отойти на пару домов, как она поняла: выйти-то она вышла, только не одна.

Мэри сразу повернула в нужную ей сторону – к борделю. Но туда требовалось еще дойти, а тем временем за ней, определенно, тащились трое типов, средней степени потасканности. И одного из них Рид видела раньше. Не тот ли это урод, который был со Скелетом во время нападения на Джека? Конечно, вчера вечером он особого участия в битве не принимал: его душил кашель на крыльце таверны – вот и весь подвиг, после которого он убежал. Однако, это определенно был тот самый тип и Мэри убедилась в этом самым простым способом. Шагнула на дорогу, чтобы перейти на другую сторону, как раз в тот момент, когда там ехала телега.
- Эй ты! Смотри куда прешь, идиот! – заорал на Рид возница. Вряд ли он беспокоился о том, что кого-то переедет насмерть, скорее волновался, что если под колеса кто-то попадет, то это может повредить самой телеге или, как минимум, испортит ее внешний вид.
В ответ Мэри разразилась бранью, поворачиваясь в сторону уезжающей уже телеги, и окидывая при этом взглядом и троицу, которая тащилась за ней.
Точно они!
Женщина отвернулась, продолжая свой путь и мучительно раздумывая что ей делать. Вариантов было несколько и  самый простой: убить их. И больше она не оборачивалась – нужды не было, ведь она не сомневалась: в покое ее не оставят. Да и не менее красноречивым фактом был сам кашель, повторяющийся с завидной регулярностью.

Мэри поняла, что совершила ошибку, когда уже стало поздно. Стих мерзкий кашель, с которым толстяк выплевывал свои легкие, но она прошла еще целую улицу, прежде чем задумалась: а какого черта? Она была уверена, что от нее не отстанут. Не сейчас, когда удалось найти, заметить случайно, когда появилась возможность отомстить. Рид резко обернулась, оглядывая улицу. Так и есть: двое остались, а третий ушел – отправился за подмогой.
Дура! Какая же она дура!
Преследовали, разумеется, поняли что их заметили и, стоило женщине броситься прочь, помчались следом. Только убегать в планы Мэри не входило. Едва свернув за угол, она остановилась, прижалась спиной к стене и сложила руки на груди. В ладони она уже сжимала кинжал, голову чуть опустила, чтобы поля шляпы скрывали ее лицо, но чтобы иметь при этом возможность видеть все происходящее.
Через несколько секунд двое оставшихся типов торопливо появились из-за поворота. Они явно рассчитывали увидеть Рид далеко вперед себя, поэтому на краткое мгновение растерялись. Мэри воспользовалась этим, тут же бросаясь вперед и нанося удар ближайшему противнику под ребра.
Заводить разговор, спрашивая что угодно господам и зачем они идут следом за ней, женщина даже не собиралась. Глупости и блажь! Они идут не для того, чтобы предложить ей денег или работу; и не для того, чтобы наняться в команду – они идут ради мести. Что ж это их выбор.
Раненный уже свалился к ее ногам и Рид, чуть ли не наступив на него, попыталась нанести удар второму. Впрочем, это было уже не так просто: с ругательством тот отшатнулся, доставая оружие. Мэри оскалилась, лицо ее исказилось.
Их схватка была короткой и стремительной. Противник был неплох, но споткнулся и это решило исход: в разрезом в брюхе он упал на мостовую.
Паршиво было то, что третий ушел раньше, чем Мэри  успела разобраться с преследователями. Долго думала, долго медлила – и вот результат.
Рид свысока посмотрела на поверженных противников, смачно плюнула и, перешагнув через лужу крови, направилась дальше. Вот только сердце, бившееся в груди, подсказывало: все только начинается и лучше бы ей, конечно, затаиться. Впрочем, работу свою ей все равно предстояло делать и никакие события не могли быть оправданием в промедлении.

- Он на заднем дворе, - проинформировал гостя один из грузчиков.
Жирдяй настолько дорожил своим добром, что и жить предпочитал на складе, с задней стены которого прилепился барак для подручных перекупщика, - одновременно работников и телохранителей ушлого толстяка. И просторное бунгало самого Флетчера. Который быстро понял, что в Новом свете и жить нужно по-новому. Многие колонисты из тех, что побогаче, строили себе дома, «как дома, в Англии» и обустраивали быт, «как дома». Роберт Флетчер учился у чернокожих простору, сеткам от мошкары вместо стен и кострам на песке вместо солидного домашнего очага. Именно такой как раз развели его роботяги, обхаживая сочный козлиный бок. Широкоплечий негр, торжественно переворачивая будущий ужин над огнем, гортанно напевал что-то на известном ему одному языке своей родины.
Сам жирдяй, придерживая листы бумаги, чтобы ветром не унесло, заполнял гроссбух. Увесистый настолько, что вполне сгодился бы вместо ядра, что приковывают к ногам каторжников для ограничения их резвости. На ступенях бунгало, опираясь на опахало, дремала дородная  негритянка. С океана, разрывая зной на влажные полосы, налетали порывы ветра, так что в услугах опахала Флетчер пока не нуждался.
- Рэкхем? Вижу, у тебя чуйка на жратву, - расхохотался хозяин, завидев Джека. - Эй, толстуха, унеси книгу и тащи сюда рому. И табурет, - громким окриком разбудил он служанку. - Какими судьбами, твои парни что-то позабыли прихватить? Или все растеряли по дороге?

- Хочешь кинуть меня, Джекки? - переспросил Флетчер, с хлопком выдавливая пробку из бутылки с ромом. Ром был испанский, с Кубы, а не с Ямайки, как тот, что разливали в тавернах Нассау. Но Роберт, имея дела с пиратами, мог позволить себе подобную роскошь, не задумываясь о том, сколько и чьей крови было пролито над этой бутылкой прежде, чем горячительное пойло наполнит стаканы двух беседующих о делах джентльменов. - Променять меня на шлюху?
А то он не знает, где в Нассау разживаются наводками на легкую добычу.
- Послушай, француз мне не приятель, - продолжил Флетч, взбалтывая содержимое своего стакана так, что в воздухе запахло жженым сахаром и мелиссой. - Да он никому тут не приятель, уж поверь мне. Но когда тебя поднимают среди ночи и гонят в порт искать годный корабль, что поплывет к лягушатникам на Эспаньолу, видать, дело срочное. Только не спрашивай, отчего я при этом вытаскиваю свой зад из гамака и бегу помогать мусью. Это не твое дело, Рэкхем. А твое дело привезти мне весточку из Пти-Гоав. Эй, висельники, готово ли мясо?
- Доходит, масса Флетчер, - пообещал черный повар и помчался рвать банановые листья вместо тарелок.
- Может, тебе расспросить Жана, чего ему нужно? - предложил толстяк. - Только если он скажет, что надо искать ему другое судно, парусину мне вернешь, Джекки.

- Черт тебя возьми, Калико, ты мастер все усложнять. И себе, и мне в придачу.
Флетчер отхлебнул рому, мысленно восхищаясь хваткой Макс. Вот так баба, чисто тебе аллигатор. Или просто за что-то невзлюбила Рэкхема?
Толстяк поверх стакана прошелся задумчивым взглядом по ладной фигуре оседлавшего табурет Джека. За что баба может окрыситься на такого молодца? Разве что из-за другой бабы.
- Нравишься ты мне, Джек, - ухмыльнулся скорее своим мыслям, чем собеседнику. Да и про «нравишься» вранье, морские разбойники, хороши они или плохи, все словно мотыльки-однодневки, порхают-порхают, а потом раз… и повисли. Роберт Флетчер прожил в Нассау полжизни, пережил знаменитое нападение испанцев на Нью-Провиденс десять лет назад, а потом превращение колонии в притон и маленький ад на райском островке. Приноровился, приспособился, нашел для себя выгоду… Стань он гадалкой, никогда бы не ошибался, пересказывая всем головорезам одну судьбу. Петля. Сколько было в его жизни таких вот «джеков», молодых, ладных, удачливых или не очень. И что с ними стало? Вот так то. И тут симпатии делам только помеха.
- Поэтому я скажу тебе то, что говорить бы и не стал, - продолжил он свои откровения. - Для мусью такие, как мы - грязь под ногами. Он верит в бога, своего короля и правильные вещи. Он еще молод, никогда не голодал, не отведал плетей или рабских колодок. В чем ты хочешь его убедить? В том, что дела Джека Рэкхема важнее его дел? Просто запри его в трюме, стерпится - слюбится, - хохотнул перекупщик, принюхиваясь. Сколько можно жарить этого козла! Чертов повар хуже инквизитора.
Жратва была слабым местом жирдяя. Желание вкусно поесть было в нем даже сильнее жадности.
- Только не говори, что это я тебе посоветовал. Мне, чтобы выжить, приходится иметь дело с разными людьми. Разными, понимаешь. Вы набросились на купца, тесаками помахали… А мне с вашей добычей что потом делать? Товару нужен покупатель. А покупатель где? Покупатель там, где вы грабите, смекаешь? Так что довези мне мусью до Эспаньолы живым-здоровым, окажи любезность. Лучше поздно, чем никогда.

Отредактировано Диего Осорио (2017-12-04 01:05:33)

Флетчер, который, с неожиданным для его заплывших жиром телес проворством, выхватил клок бумаги из руки развеселившегося  Рэкхема, на всякий случай еще раз перечитал писульку Макс. И еще раз.
Все верно, никакой ошибки.
- За такую наводку не грех и семьдесят процентов потребовать, - с чувством заключил он, на этот раз полностью согласный с хвастливыми уверениями Калико в своем везении. Везуч, святая правда. Если, конечно, в записке нет никакого подвоха. Хотя, зачем бы Макс подставлять Джека Рэкхема? Пойдет дурная слава, дурная слава вредит бизнесу.
- За такое надо выпить, приятель. Неси сюда мясо, черномазое чудовище, нам закусывать нечем. Иначе я тебя самого велю изжарить!
Флетч еще раз плеснул им обоим рому, щедро, почти до краев стаканов, так, что бутылка сразу же опустела. Толстяк отшвырнул ее в сторону, в песок. Служанка тут же убрала «мусор», а всерьез напуганный угрозой изжарить его вместо козленка повар почтительно вывалил на стол перед массой Флетчером и его гостем сочащиеся горячим жиром козлиные ребра.
Теперь перекупщик уже немного сожалел о том, что только что разболтался на счет характера француза. И Рэкхем тоже хорош, не мог бумажку свою прочесть немного пораньше. Навел тут тень на плетень, а курс, выходит, менять не придется. Флетчу отчаянно хотелось остаться чистеньким в этой истории, угодить тем высокопоставленным господам, что стояли за спиной Жана, - да он и сам не простолюдин, по повадкам видно, к тому же имя, однажды слышанное Робертом, наводило толстяка на кое-какие мысли о личности молодого француза, - и не испортить отношения с парнями, вроде Джека. Потому что «господа» далеко, а головорезы под боком, в случае чего соотечественники Жана ничем ему не помогут, разве что пышной панихидой.
- Если будете брать на абордаж англичанина, ха-ха, мой французский приятель точно не будет против, - Флетчер икнул и с ожесточением вгрызся в горячее мясо. Ром хоть и медленно, но действовал даже на его солидную тушу, опьяненение приятно глупило. - Думаю, еще и поможет, уж он-то во время войны явно… К черту лягушатников! - заключил Роберт. - Выпьем за твою удачу, Калико.

Флетч благостно кивнул. Раздобревший от сытной еды и рома, он тоже надеялся, что Рэкхем возьмет свой приз. И всем будет хорошо. И Джеку, что заработает деньжат и получит судно, о котором он так мечтает. И ему, Флетчу, потому что они продолжат взаимовыгодное сотрудничество. И Макс с ее грабительской долей. И французам, чего бы они там не удумали. Огорчатся только ливерпульские торгаши. Но к ним жирдяй почему-то никакой жалости не испытывал, хоть и принадлежали они в какой-то степени к одному цеху. Но должен же кто-то за все платить!
- Хорошо, присылай, одно разорение с вами, везунчиками, - беззлобно ухмыльнулся он. И в спину уже собравшемуся уходить Рекхему тихо добавил.
- А на Эспаньоле смотри в оба, Джекки. Береги свои ситцевые портки, чтоб не подгорело кое-что.
Его французский «приятель», конечно, мусью с принципами. Вряд ли подведет под петлю джентльменов, что оказали ему услугу. Такие, как Жан, людей вроде и не убивают без нужды. Они ими жертвуют. Была бы подходящая цель.

Отредактировано Диего Осорио (2017-12-04 10:34:22)

До борделя Мэри так и не дошла. Для этого ей нужно было пересечь еще одну улицу, пройти по небольшому мостку через канаву, куда местные жители сливали помои и нечистоты, затем повернуть направо и активно шевелить ногами. Вот Нассау – вроде бы и не большой городок, но и не такой уж маленький, все ноги сотрешь, бегая то туда, то сюда.
У женщины было скверное, паршивое предчувствие. И тут даже не было нужды подключать какое-то особенное чувство, все ведь очевидно: Скелет не простил их с Джеком после вчерашнего унижения и собирался отомстить любым способом. Ведь это – его авторитет.
Трое появились впереди и еще двое, стоило только чуть обернуться – со спины. Кашляющий толстяк не в счет, он так и держался в стороне, выхаркивая легкие из-за угла.
С одной стороны Мэри была та самая канава, с нечистотами и всяческим мусором, плавающим на поверхности, с другой стороны – стена дома. Канаву не перепрыгнуть: слишком широко. Хотя  жижа и плескалась на самом ее дне – вброд перейти можно, если не противно испачкаться и слезать не лень. А толку только? Ее догонят. Значит оставалось только сражаться и надеяться на удачу и чудо.
Но с пятью противниками Мэри справиться была не в силах: банально не хватило рук и времени, чтобы каждого ткнуть кинжалом. Она отступила к стене, чтобы прикрыть себе спину, но это только немного оттянуло неизбежное. И чуда не случилось: появившийся в стороне человек, увидев расправу, предпочел поскорее сбежать, а не заторопился на помощь.
Рид пропустила несколько ударов, которые были неприятными, но ничего не значащими. Но когда ей врезали по голове, то мир перед взором покачнулся и завалился на бок. Шляпа, конечно, смягчила удар, но не спасти не могла, и по лицу, по шее тут же побежала кровь. Кто-то ударил ее башмаком по лицу. Удар, к счастью, получился немного смазанным, потому что будь он нанесен прямо, то нос просто ушел бы внутрь черепа. Остальные нападающие отпинали Рид по ребрам и спине.
Уже оказавшись в вонючей канаве Мэри потеряла сознание.
Нападавшие потолкались рядом, глядя сверху вниз, но лезть в ту дрянь, что плескалась в канаве, никому не хотелось. Моряки не отличаются особой чистотой, особенно после долгого плаванья, но вонять больше, чем положено, никому не хотелось. Эдак за один стол в умеренно приличной таверне никто не сядет.
- Да сдох он, - с уверенностью заявил один из подручных Скелета. – Как пить дать – сдох! А если не сдох, то захлебнулся. Пошли, пропустим по кружке. А то потом еще придется Рекхэма искать. А как это на сухую?

Мэри не знала сколько она так плавала на поверхности среди мусора и отбросов. Может быть всего десять минут, может быть – полчаса, а, быть может, и несколько дней. Во всяком случае она неплохо распробовала на вкус всю ту дрянь, которая ее окружала и где самым безобидным ингредиентом была подгнившая кожура неких фруктов.
Однако все это лишь краем касалось сознания, которое то покидало Мэри, то возвращалось к ней. В какой-то момент Рид попыталась выбраться, но сил на это не хватило, да и края канавы были слишком скользкими, чтобы она могла толком ухватиться за их. В любое другое время  - детское развлечение, но сейчас возникали определенного рода проблемы.
Жить хотелось. И эта жажда жизни заставляла ее раз за разом совершать попытки – так ей самой казалось. Но со стороны это выглядело, разве что, слабым шевелением и стонами.
В очередной раз Мэри пришла в себя от острой боли, которая прошлась по телу, когда ее дернули вверх. Окрика она даже не услышала. С ее губ едва не сорвался крик, но женщина захлебнулась им – настолько паршиво ей было. Получилось только захрипеть сдавлено. Перед глазами, когда она подняла веки, все закружилось и завертелось, к горлу подкатил мерзкий тошнотворный комок, так что Рид предпочла не видеть вообще ничего – и вновь зажмурилась. Во всяком случае незнакомец дернул ее достаточно высоко, чтобы Мэри могла опереться одним локтем о твердую землю и хоть чуток завалиться вперед.
Но мозги медленно соображали: ее кто-то вытащил. Но как вытащил, так может и толкнуть обратно или бросить, а значит нужно пользоваться моментом. Ждать, что удача придет к ней второй раз, не приходилась. И для начала Рид сделала единственное, на что была способна: схватила незнакомца за рукав. Кажется, за рукав. Не важно за что, но – схватила.

Только расправившись с первой задачей: оказавшись, не без чужой помощи, на земле, Мэри могла приступить к решению следующей. Она наконец начала понимать кто ее вытащил – да это капитан Рэкхем! Вот же ж как могут быть извилисты и загадочны пути судьбы! Сначала помогла она, потом огребла за это, теперь вот Рэкхем ее вытащил... с таким началом их явно ждет бурное продолжение. Если она останется на борту судна. 
На этой мысли Мэри вновь скрючилась от боли, которая пульсировала, кажется, во всем теле. Глупости, конечно, бывало с ней и такое и даже похуже.
- Подожди ты, дьявол тебя раздери.. – выдохнула Рид. – Дай... отдышаться... сволочь.. Скелет.
Проблема с тем, чтобы помыться, казалась самой ерундовой из всех, что стояли перед Мэри. Подумаешь – пахнет немного! Они не в благородном обществе находятся, чтобы носы воротить. Вопрос с тем, чтобы показаться какому-то цирюльнику и раздеться перед ним – вот что могло беспокоить и беспокоило. Хотя если он посмотрит только голову, по которой ей врезали, то и ладно.
- К дьяволу твоего цирюльника, - все же поморщилась женщина, кое-как вставая на четвереньки. В голове постепенно прояснялось, насколько это было возможно. Во всяком случае там уже появлялись логичные мысли. – Со мной нормально все.
Рид схватилась за плечо Джека и рывком поднялась на ноги. Голова закружилась, но уже не так серьезно, как было поначалу.
- Я хочу отомстить этому ублюдку.

Корабельные новости Мэри восприняла безразлично – о другом думала.
- К дьяволу и твоего ирландца, - пробормотала Рид. Голос ее звучал глухо и устало, а речь то и дело прерывалась. – Не доверяю я ирландцам, больно рожи у них хитрые... да и врачам – тоже. Они только и горазды, что руки и ноги отрезать, любой плотник с инструментом не хуже справится.
Врачей Мэри вправду не любила, хотя так было не всегда. Пока во флоте служила да в кавалерии, то относилась к ним нормально. Она отдельно и они – отдельно. В кавалерии так и вовсе: славный был человек, тот доктор, душевный. И действительно знающий: порой раненным чуть ли не кишки обратно в брюхо запихивал и на ноги поднимал. Все изменил как заболел ее муж: деньги, и немалые, доктора исправно тянули, назначали всякие мази, припарки и отвары, а толку – ноль. В итоге Рид осталась и без мужа и без денег и, как следствие, без таверны. Вот и кто виноват? 
Когда Рэкхем отступил на шаг, то женщине пришлось упереться плечом в стену. Вопрос о том, куда двигать, стоял сейчас острее некуда.
- Ждать будешь пока Скелет с дружками до тебя доберется? – пробормотала Мэри, выигрывая время для другого ответа и мучительно пытаясь принять решение. – На корабль сейчас нельзя. Мне - нельзя.
Когда Джек достал платок, то уголок губ женщины дернулся было в усмешке, но по лицу тут же прошлась волна боли и Рид поморщилась. Кажись завтра она будет той еще красавицей: вся рожа распухнет. Но разве это волнует ее? Она же не шлюха, чтобы беспокоиться о парочке синяков, которые поставил буйный любовник.
- Ага, солененькой водички мне сейчас не хватает.
А еще раздеться на берегу на глазах у всех желающих, чтобы уж никаких тайн не осталось.
- Ладно.. где тут твой цирюльник живет?

Спорить не было сил ни физических, ни моральных. Для Мэри главным сейчас было сохранить свою тайну, а потом уже все остальное – постепенно и полегоньку. Отомстить еще жуть как хотелось. А если Мэри хотелось отомстить, то она мстила, а не откладывала это на долгие годы. Вот отобрали у нее таверну, а она ее сожгла! Если не ей, то пусть никому не достается, а новые владельцы только головешки по утру глодают.
Бегать поджав хвост – это поведение проигравших!
Тяжело облокотившись о каменный бортик колодца, Рид поначалу молча смотрела как Джек пьет.
- Сначала их трое было, в одной таверне они меня заметили и следом пошли.  Светло еще было. Один - толстяк, который вчера вечером сбежал... он и сейчас ускользнул, а оставшихся двоих я зарезал. Потом еще пятеро появились. Не знаю... не помню, может кого я и порезал. Они одним махом навалились.
И вряд ли присутствие Рэкхема так сильно изменило бы ситуацию. Женщина покосилась на капитана и подумала, что, возможно, не совсем справедлива к нему. Но паршивое настроение заставляло крутиться в голове столь же паршивые мысли.
Первое ведро Мэри просто опрокинула на себя. Сильно чище от этого она вряд ли стала, тут нужно было мыться и мыться. 
- Еще достань воды... а за кораблем, верно, уже следят. Я пока по тавернам ходил, то не скрывал какой капитан набирает команду. Так что если я появлюсь около «Чарли», то Скелет тут же узнает, что я не подох здесь. А я хочу сюрприз ему устроить.
Рид вновь покосилась на Джека тем глазом, который хорошо видел, второй – почти заплыл и превратился в маленькую щелочку.
- Тебе одному ходить опасно, - сообщила она, опуская руки в воду. – И найди мой кинжал, он там где-то на земле остался, я его выронил пока меня пинали.
Немного подумав и дернув шляпу за поля, Мэри, к которой возвращалась способность мыслить, разумно добавила:
- Если его не сперли за это время.