В отличие от Монтагю, отвергшего подношение их испанских друзей, Ричард съел все и насухо вытер миску хлебом. Отец рассказывал ему, что солдат должен есть, что дают: другой еды может и не быть, а силы будут нужны, чтобы выжить, и не важно, рядовой ты или генерал. Рассказ отложился где-то глубоко в памяти и не всплывал много лет - должно быть, в тот день отец был в хорошем расположении духа, раз поделился своими воспоминаниями вместо того, чтобы... А вот об этом вспоминать было не нужно.
Ричард искоса глянул в сторону Монтагю, черпая в этом силу. Один он бы, наверное, упал еще на середине пути и отказался подниматься даже под страхом смерти, но позволить себя убить на глазах у Мак-Вильямса было для Ричарда совершенно невозможно. Воды в глиняном кувшине с отбитым краем было полно, Марлоу дотянулся до убогой посудины и жадно приложился к ней, запивая жирную похлебку. Вода полилась на грудь, принося недолгое облегчение. Пусть для Ричарда и стало привычным скидывать рубаху на палубе, но ненадолго, тогда как за целый день солнце обожгло ему спину и плечи, превратив предстоящую ночь в долгие часы мучений. Впрочем и без того ночь обещала стать малоприятной - веревки ободрали слишком нежную кожу, заставив проклинать как испанцев, так и себя самого, за излишнюю изнеженность. Господи, если он когда-нибудь вернется в Лондон, его не узнают собственные слуги! Сочтут бродягой и самозванцем...
Товарищи по несчастью негромко беседовали - Ричард прислушался, уловил обрывок крайне занимательного повествования о белокурой красотке Тэсс, которая ловко управлялась с жеребцами как четырехногими, так и двуногими, и жалел только о расстоянии до Мак-Вильямса. Как хорошо было бы сейчас послушать его рассказы, лежа рядом на песке и глядя на звезды! Даже их положение казалась бы не столь ужасным. Впрочем, вдвоем они обязательно выберутся... если Монтагю перестанет отказываться от еды. [ava]http://s8.hostingkartinok.com/uploads/images/2016/10/7775570cb28f2f6f54fe5a93be5f2c81.jpg[/ava]

Отредактировано Ричард Марлоу (2016-10-04 22:12:04)

За себя Марлоу не боялся. Он представлял себе, что их ждет, но знал, что человек привыкает ко всему. Верфи так верфи. Сперва будет нелегко, но он справится. А вот Монтагю...
Размышления были прерваны неудавшимся побегом, Марлоу поднялся с песка, разглядывая невезучего бедолагу, раскинувшего руки на песке. Солдат неторопливо подошел к нему, наклонился и выдернул наваху, после вытер ее об одежду убитого и вернулся к столу. Разговоры примолкли, тишина нарушалась только позвякиванием уздечки сержантского жеребца, да потрескиванием костра. Ричарда замутило от сочного чмоканья, с каким солдат извлек наваху, и он прижал ладонь тыльной стороной к губам, не в силах, тем не менее, отвести взгляда.
И все-таки отвел, посмотрел на Мак-Вильямса, успокаиваясь - старательно пряча все чувства, которые могли быть чересчур верно истолкованы их товарищами по несчастью. Понемногу все вернулись к своим делам, будто и не было никакой попытки к бегству, но тут же смолкли вновь, когда сержант Альварес прошел между пленниками, держа руку на эфесе сабли и разглядывая их с брезгливой гримасой.
- Ты и ты, - ткнул он пальцем в грудь двоих избранных, - берите эту падаль и тащите туда, - палец указал чуть в сторону от расположившихся на ночлег. - Солдаты дадут вам лопаты, закопаете. Попробуете бежать, закопают вас. Понятно?
Несмотря на то, что Альварес говорил по-испански, Марлоу его понял - да и трудно было бы не понять эту речь, произносимую отрывисто и четко, как будто сержант заранее сомневался в умственных способностях пленников. Один из солдат поднес лопату и встал рядом, намереваясь сторожить назначенных сержантом могильщиков.
Палец сержанта пребольно ткнул в грудь Марлоу, и в другой момент это стало бы поводом для драки... но сейчас Ричард бросил еще один быстрый взгляд на Монтагю и кивнул. Копать так копать. Черт побери, лучше копать, чем быть закапываемым.[ava]http://s8.hostingkartinok.com/uploads/images/2016/10/7775570cb28f2f6f54fe5a93be5f2c81.jpg[/ava]

Отредактировано Ричард Марлоу (2016-10-04 22:35:36)

Марлоу узнал того, с кем болтал Монтагю и порадовался, что в голову Мак-Вильямса не пришла идея самому взяться за лопату. Он привык видеть Монтагю сильным и тот момент в море испугал Ричарда - не близкой гибелью, а слабостью дорогого человека. Сколь бы теперь Монти не хорохорился, как бы не показывал свою несгибаемость, Ричард точно знал, что тот не железный и намеревался оберегать его в меру собственных сил.
Еще один тычок в спину в качестве приказа идти - очень доходчивого приказа, - и троица с лопатами двинулась в сопровождении солдат к указанному месту. Марлоу ухватил труп за одну ногу, его товарищ по несчастью - за другую, и вдвоем они дотащили его без особых усилий, разве что нога разнылась после долгой дороги, заставив чуть заметно прихрамывать.
- Черт бы побрал того солдата, такую рубашку испортил, - пробормотал Марлоу, когда они оставили тело и взялись за лопаты. Впрочем, даже с кровавым пятном на спине, это все еще была рубашка, и даже целая, да и башмаки выглядели вполне еще крепкими, поэтому Ричард поглядывал на труп с изрядным интересом, не укрывшимся от солдат. Но что тем до дележа бродягами рваных тряпок? Все ценное давным-давно перекочевало из карманов этих неудачников в испанские кошельки.
Работа шла споро. Лопата была отполирована тысячами касаний, летала в руках и Ричард не чувствовал особой усталости. Рядом напряженно сопел шотландец, не проронивший больше ни слова, тогда как их случайный напарник напротив, без умолку болтал о том, насколько же легче копать карибский песок, чем по весне стылую и скудную землю на севере. Казалось, ему было совершенно безразлично, что товарищи молчат, он говорил все быстрее и быстрее, пока не замолчал, залившись слезами, однако лопаты не бросил - и Марлоу с удивившим его самого равнодушием осознал, что не горит желанием утешать бедолагу. Куда больше его занимал возможный спор с товарищами за башмаки убитого и его же рубашку.
Когда могила показалась солдатам достаточно глубокой, один из них лениво махнул рукой:
- Хватит!
Пленники переглянулись.
- Рубашка моя, - опередил товарищей Марлоу, - и башмаки.
- С чего это? - возразил шотландец, потянув с мертвеца левый башмак. Впрочем, приложив его к своему, разочарованно отбросил в сторону. - Маленькие. Мелюзга чертова....
Второй копатель отрешенно смотрел в сторону могилы, потеряв за время короткого спора всякий интерес к имуществу, и Марлоу поспешил надеть башмаки, пришедшиеся ему почти впору, и стащить прорванную на спине рубашку, так же споро натянув ее на себя.
- Эй, не спать! - окрик заставил их опомниться. Тело скатили в яму, замелькали лопаты - каждому хотелось поскорее вернуться назад и заснуть, отдохнуть до нового перехода.
- Упокой, Господь, его грешную душу, - вздохнул шотландец, похлопав лопатой по образовавшемуся холмику - жест совершенно бесполезный среди песка. Крест было ставить не из чего, да и кто бы позволил? Явно не заскучавшие конвоиры, выразительно поглядывавшие на своих подопечных.
Лопаты у них отобрали сразу по завершению работы - похоже, тут пытались совершить побег, огрев зазевавшегося стража лопатой, да и у Марлоу мелькнула такая мысль - мелькнула и пропала, поскольку Монтагю остался там, среди остальных. Бежать - так вместе. А бежать будет надо, закончить жизнь на судоверфи Ричарду совершенно не хотелось. В его мечтах еще была уютная каюта "Альбатроса", заливаемая водой палуба, хлопающие паруса и одуряющее чувство свободы - свободы на двоих.

Отредактировано Ричард Марлоу (2016-10-07 12:27:31)

Ричард терпеть не мог, когда Монтагю звал его "Марлоу", хоть и признавал за Мак-Вильямсом право не желать на людях звать его если не Диконом, то хотя бы Диком или Ричардом, демонстрируя, таким образом, их близкие отношения или дружбу. Это задевало, снова вызывало к жизни сомнения, мучившие Марлоу в тот год, что он провел в Нассау один - сомнения, гасимые одним-единственным прикосновением Монтагю.
Извиваясь, подобно червяку, Марлоу придвинулся, насколько это было возможно, и даже постарался повернуться лицом к Монтагю, оказавшись, однако, в результате своих усилий лишь прижатым носом к плечу Мак-Вильямса - не самая удобная поза для разговора, поэтому Ричард поспешил отползти немного назад.
- Я здесь, - сообщил Ричард вполне очевидное и постарался вытащить ноги из башмаков. - Обувайся. И не спорь со мной.
Интересно, у Монтагю уже есть план побега? Сейчас, еще на пути в Гавану? Ричард попытался сплюнуть песок, скрипевший на зубах, и не засмеяться - над собой, над тем, что даже такое положение ему было много приятнее сидения в Нассау или прозябания в Лондоне. Если б еще не страх за Мак-Вильямса...

- Я сказал, не спорь со мной. В башмаки ты влезешь, твои ноги не больше моих. Мне не привыкать бродить босиком. - Марлоу умолчал о том, что босиком он привык бродить в детстве, и с тех пор редко испытывал подобное, но подошвы его ног не были изнеженными: долгие прогулки в Ирландии не способствовали особой ранимости ступней. Его мягкость в присутствии Мак-Вильямса сослужила ему дурную службу - Марлоу порой казалось, что его воспринимают как хрупкий цветок, нуждающийся в заботе, тогда как сам он считал, что у него вполне хватит сил на что угодно. Возможно, это его, Ричарда, шанс доказать Мак-Вильямсу, на что он способен - и напомнить, что шрамы были получены им отнюдь не по слабости духа и тела.
- Я бывал и в Портсмуте, и не только там. Но понятия не имею о том, как строят корабли... - впрочем, Ричард был уверен, что особых знаний ему не потребуется. Вряд ли пленников заставят делать что-то сложнее, чем "Бери бревно тут, неси туда, бери молоток и прибивай эти доски, ровно!".Как бы там ни было, он справится. Должен справиться.

Как всегда в те редкие мгновения, когда Мак-Вильямс проявлял свои чувства, Марлоу молчал, наслаждаясь, впитывая это короткое счастье и не обманываясь относительно его длительности. Изловчившись, Ричард придвинулся ближе, повернул голову, прижавшись к песку щекой, и попытался улыбнуться.
- Может быть? Это в твоем стиле, Монти. Ускользать и дразнить безнадежно влюбленного в тебя. Надень башмаки, завтра нас ждет долгая дорога. Вряд ли до Гаваны так уж близко. И спи. Нам нужны силы, обоим.
Ричард закрыл глаза, стараясь уснуть и не сомневаясь, что солдаты не станут церемониться при побудке. Тем более что до Гаваны - он слышал разговоры - остался один дневной переход. А кто ж из испанцев не хочет вернуться в Гавану, в казарму, а то и выйти в город, к красивым женщинам и рому? Кому охота конвоировать будущих работников верфи? Теперь идти будет легче, солнце перестанет нещадно палить спину - спасибо тому бедолаге, решившему сбежать. Интересно, надеялся ли он получить свободу - или решил, что быстрая смерть при попытке побега лучше, чем медленная - на постройке судов?

Ричарду снился сон. Паруса хлопали на ветру, рядом со шхуной ныряли дельфины, играясь в волнах... в эту идиллию вплелся голос Монтагю и Марлоу открыл глаза, недоумевая, откуда в море песок и почему так затекли руки. Сперва замечание Мак-Вильямса показалось ему игривой шуткой, на которую он уже хотел ответить весьма однозначно, однако сладкий миг длился недолго, после чего осознание сказанного захлестнуло Ричарда волной ужаса.
- Не вздумай шевелиться, это наверняка змея! - прошептал Марлоу побелевшими губами, лихорадочно соображая, что делать. Будь его руки свободными, он аккуратно стащил бы с Мак-Вильямса штаны и подождал, пока змея - а кто еще мог заползти в штаны? - уползет сама. Но руки были связаны... Зато он может попробовать развязать зубами веревку на руках Монтагю.
Кое-как усевшись, Марлоу наклонился и принялся за работу, пытаясь распустить узел или хотя бы ослабить настолько, чтобы Монтагю мог вытащить руку.
- Где она ползает? - Ричард то и дело терял равновесие, утыкаясь физиономией то в поясницу Монтагю, то чуть пониже. С отчаяния он начал дергать собственные руки, немилосердно обдирая запястья в попытке высвободиться.

1-2 - удалось развязать руки Монтагю
3-4 - удалось освободить свои руки
5-6 - получилось освободиться обоим
7-8 - оба остались связанными

[dice=3872-18]

Марлоу только сдавленно зашипел, получив прикладом под ребра, и упрямо поднялся на ноги, припоминая все знакомые ему испанские слова:
- Сеньор, я хотел прогнать змею! Сеньор, не поздно... разрешите, я отсосу ему... - Ричард напрочь забыл, как по-испански будет яд, но надеялся, что его поймут и так. Холодея из-за ощущения непоправимости своей ошибки, Марлоу рухнул на колени, ткнулся лбом куда-то в колени Монтагю и застонал:
- Что же я наделал... Монтагю, прости меня. Прости. Может, они позволят. Может, еще не поздно...
Пройти все, спастись в шторм и погубить Мак-Вильямса! К чему ему жить? Сегодня же он попробует убежать, бросится прочь, чтобы его убили, как того бедолагу вчера. Все бессмысленно, если никогда больше не будет теплой руки Монтагю, сжимающей его руку.
Безжизненный голос Мак-Вильямса рвал Ричарду сердце, а дружный гогот охранников вызывал желание броситься на них с голыми руками и задушить хотя бы одного. Им смешна смерть англичанина, конечно! Им смешно его отчаяние!

Марлоу застыл, потом попытался зубами сорвать покровы с холодеющего тела - иными словами, спустить штаны Мак-Вильямсу и попытаться все-таки спасти его, наплевав на возражения спасаемого и взгляды собравшихся зрителей. Пусть смотрят, им обоим нечего стыдиться.
Крепкая рука испанского солдата ухватила Марлоу за шиворот и бросила на песок неподалеку, острие сабли уперлось под подбородок Ричарда, вынудив остаться на месте и беспомощно наблюдать за Мак-Вильямсом.
- И куда же укусила эта нехорошая змея? - поинтересовался у Монтагю подошедший сержант Альварес, утирая выступившие от смеха слезы. Все-таки славно посмеяться с утра! За это он был даже готов простить англичашкам их выходку, отделаются оба крепкими подзатыльниками да и все. Конечно, если б они такое на верфи устроили, выдрали бы обоих нещадно, но Гавана была уже близка и настроение сержанта было подобно сияющей на солнце кирасе. Оставлять еще двоих работников где-то в песках он не хотел, надо было, чтобы они шли своими ногами. Повезло англичашкам, как есть повезло, пусть вознесут благодарственную молитву Пресвятой Деве...

После слов сержанта солдат убрал саблю от горла Марлоу, столь явственно наслаждаясь всей гаммой чувств, промелькнувшей на лице Ричарда, что тому захотелось дать испанцу в зубы. Исполнению этой мечты мешали связанные за спиной руки, к тому же Ричарду хотелось провалиться сквозь землю, в особенности когда он припомнил сказанное им солдату. О Господи!..
Как это порой бывает, стыд переплавился в гнев. Монтагю! Наверняка он знал о том, что здесь нет ядовитых змей, он ведь, поганец, столько всего знает! Устроил это представление, чтобы заставить его, Ричарда, почувствовать себя виноватым!
Кипя от злости, Ричард даже не заметил, что солдат помог ему подняться и даже отряхнул песок, скаля зубы в ухмылке, ослепительно белой на смуглом загорелом лице.
Проходя мимо Мак-Вильямса, Марлоу задержался, сухо бросив, не поворачивая головы:
- Наденьте башмаки. Не то в следующий раз вам в штаны заберется ядовитая гусеница, переносящая яд на лапках и шерсти, и ваши безусловные достоинства распухнут до размеров конских.
Солдат не спешил подгонять Марлоу тычком в спину, с любопытством пялясь на обоих и прислушиваясь к их беседе - хоть и не понимал ни слова, но интонации не нуждались в переводе.

Если бы у него не были связаны руки! Марлоу представил себе, с каким наслаждением, будь они вдвоем, он бы прошелся по этой сияющей физиономии и объяснил бы, что и к чему! Впрочем, сердиться на Монтагю он не мог. Стоило тому засиять улыбкой, как через едва ли минуту мысли Ричарда от сладостных видений отвешивания тумаков перешли к не менее сладостным видениям творимых вдвоем безобразий иного толка, и Ричард улыбнулся в ответ.
- Когда увидишь своего душеприказчика, назначь наследником кого-то другого. Моя жизнь без тебя не имеет ни малейшего смысла и не продлится и дня, если ты погибнешь.
Нестерпимо захотелось обнять, набраться сил, потому что от пережитого все еще подрагивали руки и ноги не держали как следует.
- Ты знал, что змея не ядовита? Хотел проверить, как сильно я... на что я готов? На все, Монтагю. Надеюсь, нам все же не придется испытывать границы того, на что мы готовы ради друг друга.
Мерзавец. Обаятельный, невыносимо обожаемый мерзавец. Некстати вспомнились слова Мак-Гроу... Флинта. О том, что Монтагю погубит его. Погубит? Может быть. К черту уныние. Погибать лучше с улыбкой.

- Не ешь банан с таким зверским выражением лица, у меня сразу все сжимается, - Марлоу опустился на песок рядом с Мак-Вильямсом и привалился к его плечу плечом. Свои бананы он ел не торопясь, стараясь насытиться, хотя кусок в горло не лез. Но показывать свою обиду? Нет, ни за что! Не этому учил его отец - и только отцовские наставления держать спину и лицо и пригодились Марлоу в дальнейшем... нет, еще умение стрелять и держать шпагу, но здесь это ни к чему.
На что обиделся Мак-Вильямс? На предположение, что он знал о безобидности змей? Иногда Ричард переставал его понимать и тогда оставалось только принимать таким, каким тот был.
Неподалеку кто-то по-английски рассказывал о каком-то плавании и о том, как их догнал "Странник" капитана Вейна: имя было знакомым и Марлоу заслушался, прикидывая, сколько рассказчик привирает, а сколько говорит правды. По самым скромным подсчетам, врал рассказчик полностью, начиная от того, куда шел шлюп и заканчивая тем, что их догнал именно "Странник", поскольку по описанию врунишки, тот был черным, маленького роста и с тоненьким писклявым голосом.
Марлоу взял кокос и повертел в руках.
- И как это есть? - спросил он сам себя, изучая плод.

Слова стали последней соломинкой, переломившей спину верблюду. Кокос выпал на песок, Ричард сгорбился, глядя на свои руки. Несчастье? Может быть. Он всем приносит несчастье. И Монтагю. Чем он отплатил ему за ту неделю счастья в Лондоне? За радость последовавшей за разлукой встречи? Этим пленом? Потерей корабля? Укусом змеи? Пусть он не желал зла, но, видимо, судьба против него, или кто-то его проклял, и теперь он приносит только боль и потери тому, кто владеет его сердцем и душой.
- Только несчастье? - так же тихо ответил Марлоу, повернув голову и на долю мгновения прижавшись губами к плечу Монтагю. - Прости. Больше не будет несчастий.
Он резко вскочил на ноги, твердо намереваясь затеять драку с ближайшим солдатом и закончить все здесь и сейчас. Монти прав. Он приносит несчастье, и раз он причина этих несчастий - именно он должен исчезнуть. Тогда все наконец-то наладится в жизни его приватира...
...вскочил и опустился обратно. Наверное, это было бы правильно - отпустить Монтагю, не мучить его, но сил это сделать у Марлоу не было. Никогда не будет, понял он с пугающей ясностью.

Отредактировано Ричард Марлоу (2016-10-08 19:24:54)