Дождь - он и в тропиках дождь. Вода льется с неба. Достаточно холодная. Когда в остальное время, пока дождя нет, вода окружает тебя со всех сторон, перехлестывает через борта, противно булькает в сапогах, заставляет одежду прилипать к телу, хочется сухого тепла и крепкой выпивки. А потому, всякий уважающий себя моряк и стремится в это богоугодное место, благословленное всеми святыми, чертями ада и даже самим стариком Океаном - в таверну.
Не был особым исключением тут и капитан Томсон. Разумеется, в таверну он не бежал, сломя голову, а следовал. Это было очень подходящее слово к этому действу: прямой как армейский рапорт, он ровными и в меру широкими шагами проследовал в таверну с дурацким и пошлым названием "Абордаж" в сопровождении двух матросов, выполнявших и функции собутыльников и охраны: Уолтера Фергюсона и Мартина Тайлора.

В таверне вся троица заняла столик поближе к очагу: солнце давно скрылось за линией горизонта, поэтому в заведении было шумно и многолюдно - столик пришлось "очистить" от пары пьянчуг, которых дюжие Фергюсон и Тайлор попросту вышвырнули прочь, освободив место для себя и для капитана.
- Принесите нам рому, милочка. Пока что одну бутылочку. И пожалуй жаркого. И хлеба, самого свежего, что есть. - сдержанно и вежливо обратился Адам к подоспевшей пышногрудой, но неопрятной девице.
- Да, от сухарей в глотке уже мозоли. - хмыкнул Фергюсон, и провел сухой, словно доска, ладонью по шершавой от щетины физиономии.
Мартин Тайлор, исполнявший обязанности штурмана, был поумней Фергюсона, поэтому в беседах чаще хранил молчание. Вот и сейчас он следовал этой своей привычке.

Когда принесли долгожданную еду и выпивку, впрочем, напускная сдержанность штурмана улетучилась и он принялся вослед за Фергюссоном уплетать снедь за обе щеки, заливая в себя горючую жидкость. Лишь капитан орудовал вилкой и ножом медленно, задумчиво глядя на окружающую публику.
- Кэп? А может того индейца, что мы выловили, лучше продадим? За него дадут фунтов двадцать на местном рынке, клянусь окунем! - клятвы Фергюсона обычно вызывали у Томсона смех, но сейчас он лишь бросил на матроса быстрый и сосредоточенный взгляд.
- Пускай лучше побудет пока что при нас. - вполголоса произнес он.
- Чертовы дикари! Это ж надо так - лоханку так угробить. Ничего не осталось. Один он - вся наша добыча... - вздохнул матрос и опрокинул в себя еще один стаканчик.

Отредактировано Адам Томсон (2016-09-20 23:11:09)

Нельзя сказать, чтобы Томсон и его товарищи приняли гостя с радушием, скорее со сдержанным спокойствием. Выдержав небольшую паузу, в течение которой капитан смотрел не мигая на него, Томсон молча сделал приглашающий жест, указывая ладонью на стол. Еще через мгновение Фергюсон, явно неудовлетворенный таким поворотом событий, шумно подвинулся на лавке и с грохотом сгреб здоровенной ручищей свою посуду в сторонку, освобождая место для гостя.
- Чем обязаны такому радушию со стороны боцмана? - флегматично проговорил Адам, сосредоточенно отрезая кусок мяса. - Это большая редкость, когда боцман решает угостить целую компанию. Приз взяли, мистер Закари?
Очевидно, что боцману было что-то нужно, вопрос был в том, что: наняться, что-то вынюхать или, наоборот, передать, но Томсон решил соблюсти необходимый политес.
Между тем, к столику подошла прислуга и замерла в ожидании указаний Закари.

Отредактировано Адам Томсон (2016-09-22 12:54:59)

Несмотря на то, что в пиратской среде установлена своеобразная демократия, оба сопровождающих Томсона моряка молчали, поскольку капитан тоже молчал. Томсон сосредоточенно ел маленькими кусками мясо и терпеливо выслушивал боцмана, который оказался уж на редкость разговорчивым.
- Ну раз вы так хорошо осведомлены о механизмах информирования в Монтего-Бей, зачем вам выспрашивать что-то у меня? - спокойно проговорил Адам, опустив глаза в тарелку, и всем своим видом демонстрируя, что гость его никоим образом не заинтересовал. Воспитание отца-пастора наделило будущего пирата поистине ангельским терпением. - Значит вас интересует что-то другое, мистер Закари. И раз вы подошли сюда, стало быть вы полагаете, что я обладаю знанием о чем-то другом. Или вы просто ищете компании? Извольте, я могу рассказать вам одну-две байки, впрочем уверен, у вас их, в отличие от меня - от киля до фальшборта. Так что давайте начистоту: что вы от меня хотите? А я подумаю, могу ли я вам это предоставить.
В подтверждение слов капитана, Фергюсон как-то странно откинулся от стола назад и положил руки на пояс, за которым покоились два широких тесака. Томсон бросил на него быстрый взгляд, приподняв одну бровь, и тот расслабился. Тайлор же вообще не придавал никакого значения беседе, уплетая за обе щеки. Или умело делал вид, что ему все равно.

Даже когда Закари рассказал о цели, с которой он подсел за столик к Томсону и его товарищам, сам капитан ничуть не изменился в лице. Адам ожидал чего-то подобного с того момента, как Фергюсон не смог удержать язык за зубами. Однако что конкретно было нужно боцману, капитан Томсон не мог предположить. Сработал обычный для человеческой психики механизм: искать второе дно. Поэтому Адам сразу и подумать не мог, что речь идет о предмете его с Фергюсоном разговора, а продолжил рассуждения далее, и решил для себя, что капитан Мак-Вильямс, верно, решил, что "Орка" ограбила то судно, обломки которого они обнаружили в море.
- Все, что находится на судне в качестве груза, может стать собственностью капитана Мак-Вильямса, если он предложит достойную цену. А что конкретно его интересует? - капитан наконец оторвал взгляд от своего кушанья и уставился на Закари.

Томсон очень внимательно выслушал собеседника, старательно прожевывая кусок мяса, после чего молча сделал неопределенный жест вилкой в воздухе и, после короткой паузы, произнес:
- Знаете, у меня на судне действительно есть индеец и даже не один. В моей команде есть индейцы, правда они называют себя другими именами, но кто знает - возможно, что капитан Мак-Вильямс знаком совсем с другим индейцем, точнее говоря, знает его под другим именем. Так что я не могу вам сказать, есть ли у меня на борту именно тот, кто вам нужен. Возможно, вы говорите о том индейце, которого мы недавно подобрали в море. Возможно, это он. Но прежде чем я скажу вам, тот ли это человек, я бы хотел узнать, какова его ценность для вашего капитана, Закари? Прошу понять меня правильно - я не работорговец и если этот индеец - беглый раб, или за его головой просто охотится ваш капитан, я должен подумать, прежде чем выдавать его вам, как вы понимаете...

Отредактировано Адам Томсон (2016-10-09 14:10:58)

Томсон криво и как-то будто бы скромно улыбнулся, поглядев на Закари исподлобья, после чего проговорил:
- Вы не совсем правильно поняли меня, мистер Закари. Если этот человек - беглый раб, а я полагаю что так и есть, коль скоро Мак-Вильямс готов выкупить его по рыночной цене, то я его не продам. Я не торгую рабами. Даже беглыми. Если же он не раб, значит он очень важен для Мак-Вильямса в силу иных причин, и я бы хотел знать каких. Не мне вам объяснять, в каком сообществе мы с вами живем. Положим, я продам его вам за...десять-двадцать фунтов. И первое, что вы с ним сделаете - отрежете голову прямо у меня на глазах, потому что Мак-Вильямс очень хочет, чтобы этот индеец молчал. Как я буду выглядеть тогда перед лицом своей команды, нашего сообщества и Господа? Поэтому я предлагаю вам раскрыть мне тайну ценности этого человека для капитана, прежде чем я сам пойду к себе на судно и спрошу каждого находящегося на нем индейца, что он знает о капитане Мак-Вильямсе.
Заработать славу охотника за головами мало кто хотел бы случайно, поэтому Томсон ожидал, что скорее всего противоположная сторона торга окажется сговорчивой.

Отредактировано Адам Томсон (2016-10-24 09:57:43)

- Мы все равны перед Богом. По крайней мере, в этих землях, мистер Закари. Интересно, каково мистеру Макори...кажется так вы его назвали, и мистеру Мак-Вильямсу, который, очевидно, очень ценит мистера Макори, будет узнать, что вы считаете его дикарем, чья жизнь ничего не стоит для Господа... - Томсон произнес эти слова безо всякой угрозы, скорее с усмешкой. Хотя в Новом Свете многие декларировали свое неприятие колониальных порядков, тем не менее не просто охотно, и с прибылью для себя, соседствовали с этими порядками, но и часто были их носителями. Пираты тут не представляли никакого исключения, особенно те, кто вынужден оказался заниматься этим ремеслом.
Капитан Томсон медленным движением опустил приборы, и, вытащив из кармана белый (насколько это возможно в условиях тропиков и при пиратской жизни) носовой платок, вытер губы, давая понять, что беседу пора бы заканчивать:
- Мистер Закари. Я думаю, что я спрошу не у мистера Макори, кем ему приходится капитан Мак-Вильямс, а капитана Мак-Вильямса, кем ему приходится мистер Макори. Я готов пригласить капитана позавтракать на моем судне через несколько часов, на рассвете. Ну или просто пропустить по стаканчику. В любом случае, не поймите меня не правильно - я не совсем понимаю, зачем Мак-Вильямсу было присылать для этой беседы вас, Закари.

- В добрый путь, мистер Закари! - Томсон слегка приподнял ладонь от стола, попрощавшись с боцманом и оставшись наедине со своими мыслями и молчаливыми спутниками. Что Мак-Вильямсу было от этого краснокожего?
- Что вы знаете про капитана Мак-Вильямса, мистер Тайлор? - поинтересовался Томсон у своего штурмана.
Мартин Тайлор, мужчина лет около сорока, с вытянутым лицом, длинным мясистым носом и голубыми водянистыми глазами, напоминавший лицом усталого пеликана, был мастером емкого ответа, как и подавляющее число людей, хорошо дружащих с математикой и плохо - с людьми.
- Это капитан. - с запредельной серьезностью в голосе произнес штруман.
- Ты глянь-ка! А я-то думал что свинопас! - не удержался от резкости Адам.
- Ну что я про него скажу? Не шибко известный лихой мужичок, вроде вас, сэр. У него небольшое судно, как я слыхал. Если мне не изменяет мой котелок - шхуна "Альбатрос". - штурман приглушил голос. - Но вот с какой стати его человек вдруг гоняется за краснокожим - не понятно. Может быть он - беглый раб. А может - знает что-то, чего не знаем мы. Но я вам так скажу, кэп: то, что мы его выловили и то, что именно он нужен Мак-Вильямсу, это с арифметической точки зрения не случайно.
- С позиций банальной логики тоже, друг мой. - Томсон задумчиво поковырял пальцем крышку стола. - Тут, по-видимому варианта два: либо Макори ему большой друг, раз он так его ищет; либо Макори - это лишь нужный свидетель, а сведения, которые интересуют Мак-Вильямса - это сведения о корабле, на котором находился краснокожий. Так или иначе, но прежде, чем к нам заявится капитан, поговорим с индейцем сами.
Томсон решительно встал, так что пламя свечи, стоявшей на столе, трусливо задрожало, и вслед за ним поднялись Тайлор и Фергюсон, второй сделал это менее охотно. После чего вся троица направилась на "Орку".

Через мгновение на палубе послышались гулкие нескорые шаги и над бортом выросла вытянутая фигура. Лица человека не было видно: было то время, когда еще достаточно темно, чтобы что-то разглядеть в сумерках, а только вырывающиеся из-за горизонта лучи восходящего солнца не овладели и большей частью небосвода.
- Вы - Мак-Вильямс? - коротко произнес человек.
- Это он, сэр. - глухо произнес второй голос, принадлежавший человеку, которого не было видно - вероятно он находился по противоположному борту.
- Поднимайтесь сюда, милости прошу! - без лишних словесных расшаркиваний произнес высокий мужчина.

Накатившая на судно волна, словно приглашая, и, одновременно, поторапливая гостя, качнула "Орку" и слегка обдала мысы обуви Мак-Вильямса.

- Благодарю вас, Мак-Вильямс. - произнес капитан. - Палуба сейчас - плохое место для переговоров, поэтому давайте лучше пройдем в мою каюту, выпьем с вами по чашечке кофе* или еще чего покрепче. Погода не располагает к беседам на свежем воздухе...
Томсон посмотрел через борт - на причале находился еще один человек, в котором Томсон безошибочно узнал своего недавнего сотрапезника - Закари.
- А вашего помощника мы пригласим? Было бы не правильно оставлять его мокнуть под дождем, поскольку наша беседа может порядком затянуться.

Тем временем Тайлор, которому и принадлежал второй голос, приоткрыл люк на корме, от которого вниз и назад уходил небольшой трап, и откуда призывно лился тусклый и теплый свет, обещавший стоящим на палубе собеседникам сухость и комфорт. Вкупе с чем-то горячим или горячительным. Томсон же, в свою очередь, выжидающе посмотрел на гостя. Он совсем не хотел приглашать Закари, более того, ему было плевать, промокнет боцман или нет, но не проявить гостеприимство, которое бы расслабило Мак-Вильямса и расположило его к более открытой беседе, он не мог.

* - кофейный напиток употребляли в Европе по меньшей мере с 1686 года, первой кофейней стало кафе Le Procope, основанное сицилийцем Франческо Прокопио деи Кольтелли.

Каюта, в которой обитал Томсон, была невелика, что, в общем-то обычно для такого небольшого судна, каковым является шлюп. Однако было тут нечто еще - характер капитана Томсона. Он ненавидел роскошь в любых ее проявлениях. А главное проявление роскоши - это когда капитан занимает на судне пространство, сопоставимое с верхним этажом на постоялом дворе, а своих братьев по ремеслу заставляет ютиться в крохотном кубрике, наслаждаясь запахом сапог товарища. Поэтому каютка, в которой жил Томсон, едва ли превышала по размеру монашескую келью, и убрана была соответственно.
Одну стену практически целиком занимала карта Нового Света, охватывающая пространство от Вирджинии на севере до Сан-Франсиско-де-Кито на юге. Вторая была представлена дверью, за которой располагалась высокий и узкий шкаф, сделанный очевидно, на заказ, наполненный разнообразными книгами и атласами, а также заметками по географии, математике, астрономии и иным, не характерным для пирата, наукам. Беглый взгляд быстро выхватил бы на корешках имена "Вергилий", "Томас Гоббс", "Фома Аквинский" и множество других. Спал Томсон, очевидно, на сундуке громадных размеров, который был находчиво определен сейчас под лавку, заменяющую один из стульев. По длинному краю его висела доска, на краю которой были смонтированы крючки: вероятно капитан поднимал ее и защелкивал во время качки. Над сундуком располагался иллюминатор, а стена напротив представляла собой оружейную стойку: тут находились два длинных мушкета, пара шпаг, на крюке висела круглая каска английских драгунов. Ниже стоял еще один сундук, закрытый на висячий замок - вероятно в нем капитан хранил нечто ценное. Возможно - навигационные приборы.
На столе, подвешенном на цепях под низким потолком стоял стакан и бутылка вина, а также тарелка с куском сыра, а также блюда поменьше - одно с хлебом и кусочками остывшего, но хорошо прожаренного мяса, видимо индейки, а второе - с четырьмя апельсинами. Для себя Томсон приготовил чашечку дымящегося черного напитка - кофе.
- Прошу вас, Мак-Вильямс. Скромная, но достойная трапеза. Мясо индейки тут трудно найти, она обитает только на континенте. - Адам закрыл за собеседником дверь, на которой висело массивное распятие из олова, после чего сел на сундук-кровать и предложил Мак-Вильямсу свободный стул. - Капитана Флинта лично я, к сожалению не знаю. А может - и к счастью. Увы, наше с ним знакомство сорвалось.
Адам пригубил кофе и принялся чистить апельсин маленьким ножом.
- Ваш товарищ, Закари, очень заинтересовался одним моим пассажиром, и сказал, что Вы ищете встречи с этим человеком. Позвольте узнать, почему? Мистер Закари передал Вам мои опасения?

Адам на мгновение отложил нож и налил гостю в небольшой глиняный стаканчик вина.
- Угощайтесь, капитан. И попробуйте сыр. Клянусь, он покажется вам ничуть не хуже, чем в Европе.

"Мягко стелет этот Монтагю Мак-Вильямс..." - пока гость говорил, Томсон молча слушал своего гостя, с сухим звуком срезая с апельсина корку. Капитан "Альбатроса", называя образованным Флинта и проводя параллели между ним и Адамом, явным образом раскрывал и то, что и сам он был человеком весьма знающим. В таком слабонаселенном месте, как карибский архипелаг, постоянно испытывающего дефицит в культурной продукции, образованные люди были наперечет и часто знали друг друга в лицо или по меньшей мере были наслышаны друг о друге. Тем более, если Мак-Вильямс так хорошо знал Флинта, что даже был в курсе того, что этот легендарный капитан читал..."Мак-Вильямс! Ну конечно же!" Томсон вспомнил разговор, происходивший в Нассау ровно месяц тому назад. Вот где он слышал это имя - хромой книжник Марлоу вскользь упомянул его в их беседе, когда предлагал организовать их с Флинтом встречу. "Очевидно, что все трое, если не друзья, то уж точно знакомые".
- Не сомневаюсь, мистер Мак-Вильямс, что вас ведут только самые благие намерения. Я же, со своей стороны, обязан сохранить от любого злого умысла душу этого несчастного, тем более, что он в таком скверном состоянии и не сможет даже вскрикнуть, если увидит рядом врага. Дело в том, капитан, что он в горячке с того самого момента, как мы прибыли, и до сих пор не пришел в себя...
Томсон разломил круглый плод и отправил дольку апельсина себе в рот, положил нож и взял своими тонкими длинными и бледными пальцами чашку кофе.
- Я хочу понять одну вещь - зачем вам этот индеец? - Адам, не опуская чашки на стол, уставился на Монтагю. - Пока что его невероятная ценность для вас является для меня загадочной.

- Готовы корабль отдать? Хм... - Томсон усмехнулся и на несколько мгновений замолчал, потягивая из чашки кофе. Слышно было как усилился дождь - волны десятков тысяч капель шумными полосами ложились сверху на палубу. - Давайте заключим сделку: я отдам вам этого Макори. А взамен вы отдадите мне ваше судно в залог. Если Макори погибнет по вашей вине или при трагических обстоятельствах...или хуже того - окажется в рабстве, тогда ваш корабль перейдет в мою собственность.
Томсон поставил чашку. Капитан не говорил громких пустых слов сам, и не терпел, когда их произносили другие, поэтому решил поймать на этом Мак-Вильямса, а заодно проверить, насколько тот ценит свое братство. Разумеется, у него и в мыслях не было, чтобы капитан согласился на его предложение, но уж очень хотелось подразнить собеседника. Однако, не дожидаясь его ответа, тотчас направил вдогонку еще одно предложение:
- И еще...я был бы признателен, если бы вы познакомили меня с капитаном Флинтом. Полагаю, что раз, как вы сами сказали, вы получите уже от факта беседы двух образованных людей удовольствие, это будет сделать вам только в радость. А там и до обсуждения дел недалеко, да, Мак-Вильямс?