Монтагю продолжал жадно уписывать ростбиф за обе щеки, не слишком обращая внимание на хорошие манеры и на то, что на его дамастовый камзол попало несколько капель соуса. На мгновение дав своим жерновам отдых, он закатал рукава, после чего мельница заработала вновь, яростно перемалывая хлеб насущный. Расправившись с ростбифом, он сыто рыгнул и откинулся на спинку скамьи, излучая полное довольство и глядя на сотрапезника нагловатым взглядом выходца из трущоб. Казалось, что ничего не связывает его с человеком, который несколько минут назад обнаружил близкое знакомство с сочинениями английских философов.
- Каким же инструментом вы отмеряете необходимую порцию страдания, сэр? Насколько мне известно, подобных измерительных приборов еще не изобрели. Подозреваю, что то количество страдания, которое вы столь неопределенно называете "некоторым", такой чувствительной натуре, как я, наверняка покажется чрезмерным.

- Я просто оборонялся, милорд! И одновременно демонстрировал вам достоинства подарка...
Монтагю наклонился через стол ближе к сотрапезнику и схватил своей рукой его руку.
- Я ненавижу петушиные бои, также как и кулачные, - сообщил он свистящим шепотом, сжимая кисть Марлоу, - Я ненавижу боль в любых ее проявлениях. Жизнь слишком коротка для того, чтобы тратить ее на бессмысленные страдания: вместо этого надо наслаждаться каждым мигом существования, выпавшим на нашу долю. О вас я знаю все и даже больше, чем вы сами знаете о себе: я следил за вами во время своих кратких побывок в Лондоне, а когда я был в море, за вами следили другие. Перестаньте строить из себя адепта мучеников-страстотерпцев: ваша истинная сущность лежит у меня на ладони и я рад, что не ошибся.
Разжав пальцы, он выпустил руку Марлоу из тисков и снова откинулся на спинку скамьи: излюбленная расслабленная поза, мнимость которой выдавало тяжелое дыхание, предательски пробивавшееся сквозь плотно сжатые губы.

Отредактировано Монтагю Мак-Вильямс (2016-06-02 21:06:41)

Монтагю убрал руку, одергивая засученный рукав.
- Далеко ходить не надо: на третьем этаже есть комната, которую хозяин этого заведения держит только для меня. Порой в Лондоне трудно найти свободную комнату, а мои набеги на этот город греха отличаются полной непредсказуемостью, поэтому я заблаговременно принял меры предосторожности и оплатил аренду на год вперед.
Монтагю привел манжеты рубашки и рукава камзола  в надлежащий вид и добавил:
- Я предпочитаю сам принимать гостей, а не быть гостем.

Отредактировано Монтагю Мак-Вильямс (2016-06-03 20:54:37)

Не вставая, приватир жестом подозвал к себе трактирного слугу и негромко отдал ему несколько распоряжений, после чего из его руки в пятерню парня перекочевала серебряная монета. Довольный выданным авансом, слуга прыткой поступью направился к лестнице, ведущей наверх, к комнатам для гостей, а Монтагю сделал жест, призывающий поэта снова занять место за столом.
- Не торопитесь, друг мой: давайте дождемся, пока наш скорый на руку servitore растопит камин и проверит, не отсырело ли за время моего отсутствия постельное белье: я не хочу, чтобы вы подхватили мартовскую лихорадку! Можете скоротать время ожидания сочинением сонета в мою честь, хотя, боюсь, подобной чести я не заслужил. Я вполне удовольствуюсь  эпиграммой или короткой, но исполненной глубокого смысла эпитафией. Вам известно, что за то время, пока вы пребывали в стране зелёного Эрина, в столице появилось новое поветрие: заказывать эпитафии заблаговременно?

Отредактировано Монтагю Мак-Вильямс (2016-06-04 07:50:52)

- Вы не допили свой поссет, милорд... - пробормотал Монтагю, следя за стремительно удаляющейся спиной поэта, но не предпринимая попытки остановить беглеца.
- Ваша новая пассия сбежала, оставив вам на память хвалебную оду, капитан...ик!...м-мак-вильямс?
Подошедший к столу человек разительно напоминал портрет самого знаменитого приватира времен доброй королевы Бесс: изысканность наряда и унизанные перстнями пальцы, высокий лоб, темные, близко посаженные глаза и короткая остроконечная бородка в духе Генриха VIII выдавали в нем благородное происхождение, но это впечатление портили следы разгульного образа жизни: припухшие и воспаленные веки, налитые кровью белки и заплетающийся язык. Несмотря на сравнительно ранний час обладатель столь выдающейся внешности пребывал в том состоянии, которое древние  приписывали влиянию Бахуса. Подхватив листок, он с трудом сфокусировал взгляд на строчках и начал зачитывать вслух, делая продолжительные паузы между словами и вставляя свои комментарии:
- Горячими губами..хм! заснуть бы на твоем плече...вот как! тягучий сладкий яд...ого! Ваш Пегас  на редкость выразительно бьет копытом и хлопает крыльями, сударь!
Монтагю протянул руку, чтобы отобрать листок, но его собеседник оказался проворнее: отступил на шаг и сунул сонет в карман камзола.
- Отдайте, Ник...сэр! - обманчиво миролюбивым тоном попросил Монтагю и встал со скамьи.
Из кухни вынырнул Мак и занял наблюдательную позицию в нескольких шагах от стола. В обеденном зале воцарилась тишина: немногочисленные ранние завсегдатаи таверны прекрасно знали в лицо и приватира, и его собеседника, Николаса Фентона, третьего графа Коули*. Затаив дыхание, все с поистине кровожадным любопытством ожидали, чем закончится короткая словесная дуэль недавних любовников.

Отредактировано Монтагю Мак-Вильямс (2016-06-04 17:07:41)

По лицу Фентона скользнула презрительная усмешка. Он как будто не заметил протянутой за листком руки и снова обратился к Мак-Вильямсу:
- Ваша дама изволила вернуться, капитан, чтобы защитить вашу...ик! честь и репутацию?
Покачнувшись, он добавил, адресуясь к Марлоу:
- Зря стараетесь, миледи: у этого проходимца нет ни того, ни другого: да и откуда им взяться у человека, чья мать...
Монтагю выбросил вперед сжатый кулак, обрывая фразу. Фентон кулем рухнул на пол, а по залу пронесся негромкий гул - то ли неодобрения, то ли уважения. Монтагю поморщился, глядя на на свою руку: костяшки были разбиты в кровь.
- Мак!  - сказал он ирландцу, хмуро взиравшему на последствия светской беседы. - Распорядись, чтобы господина Фентона со всеми удобствами разместили в угловой комнате: мне она сегодня не понадобится.
Вытащив из кармана кошель, который так и не забрал обратно его истинный владелец, он бросил его на бездыханное тело, показывая трактирщику, что счет оплачен сполна, и повернулся к Марлоу:
- Мне жаль, милорд, что ваши стихи попали в грязные руки, но не рыться же нам в чужих карманах?

Отредактировано Монтагю Мак-Вильямс (2016-06-07 08:57:28)

Монтагю вполголоса отдал трактирщику еще несколько распоряжений, бросая быстрые взгляды в сторону Марлоу. Спасенный листок со стихами он взял и на мгновение прижал его к губам, отдавая безмолвную дань поэтическому дару восьмого графа Рамси, после чего спрятал его в свой собственный кошель.
- Подобное тянется к подобному, - промолвил он, улыбаясь. - Сила золота велика, милорд, но такую же власть имеет  над вашим покорным слугой и талант: имея в своем распоряжении первое, я, увы, напрочь лишен второго и потому стремлюсь погреться в лучах вашего. Но мы и так уже потеряли много времени - давайте же покинем это гостеприимное заведение и отправимся туда, куда захотите вы.
С этими словами он переступил через лежавшего на полу Фентона, который уже начал понемногу приходить в себя и направился к выходу, бросив на прощание всем, кто присутствовал в зале:
- Доброго вам остатка дня, господа! Надеюсь, что наша небольшая размолвка с графом Коули не испортила вам аппетит!

Отредактировано Монтагю Мак-Вильямс (2016-06-08 09:56:08)

Монтагю с веселым недоумением взглянул на Марлоу:
- Не принимайте мое легкое увечье так близко к сердцу, милорд: кожа у моряков дублёная. Я в любом случае не мог позволить вам проткнуть эту свинью вашим благородным оружием.
Два дамастовых камзола, яркими пятнами выделявшиеся на блеклом фоне стен, сложенных из гладко отшлифованного камня, привлекли внимание одинокого извозчика, и он подкатил поближе, желая разжиться шиллингом, а может и сразу двумя.
- Подвезти куда, сэр? - глядя в узкий просвет, образовавшийся между силуэтами двух джентльменов, проговорил он гнусавым и тягучим голосом, выдававшим уроженца ист-эндских трущоб.
Монтагю распахнул скрипучую дверцу мрачной колымаги, больше напоминавшей катафалк:
- Оксфорд-стрит, любезный, и побыстрее.
На этот раз подсаживать спутника в экипаж он не стал: первым забрался внутрь и расположился со всем возможным удобством, поджидая, когда тот к нему присоединится.

Отредактировано Монтагю Мак-Вильямс (2016-06-10 12:36:46)

- Вы любите планировать все наперед? Необычно для человека, предпочитающего поэзию прозе жизни. Увы, я не могу обещать вам продолжительной связи - но лишь потому, что в данном случае за меня cделают выбор судьба и море. Я моряк, а это значит, что следующее плавание может закончиться для меня парусиновым саваном и погребением без исповеди и последнего причастия. Я был бы отъявленным лжецом, если бы пообещал вам, что вернусь на Оксфорд-стрит живым и здоровым. Впрочем, взамен я могу поклясться в любви до гроба - в буквальном смысле этого слова. Понимайте как знаете...
Монтагю посмотрел на собеседника и, увидев, что тот сидит с закрытыми глазами, улыбнулся и добавил гораздо более легким тоном:
- Что касается сегодняшнего вечера, - я предпочту любоваться вами под портретами ваших предков, до которых, признаться, мне нет никакого дела. А театр мы можем и пропустить...Ваш собрат по перу сказал, что сама наша жизнь есть театр, а я считаю иначе: жизнь - устрица, чью раковину мы безжалостно вскрываем ножом своих желаний.

Отредактировано Монтагю Мак-Вильямс (2016-06-12 08:32:48)