Ночью звуки разносятся по воде далеко-далеко... женский смех и перебор струн слышны были, должно быть, не только на другом берегу, но и много ниже и выше по течению Темзы, не оставляя сомнений в том, что на лодке развлекалась влюбленная парочка. Собственно, лодкой маленькое суденышко, несшее одну мачту и трех человек команды, считая капитана, именовал пассажир, не имевший ни малейшего понятия о парусах, кораблях и прочем плавающем. Пассажирке было и вовсе безразлично, на чем они плывут, ее куда больше занимал спутник - развлекавший ее байками о высокопоставленных особах и стихами, как известных поэтов, так и собственными. И, следовало заметить, собственные его стихи были весьма недурны, да и сам их автор мог смело считать себя известным.
Смех же был наградой смельчаку, упоминавшему венценосных особ с небрежностью истинного баловня судьбы и оттого допущенного красавицей стащить с ее ножки туфельку.
Дело дошло уже до подвязки, когда дверь единственной каюты распахнулась.
- Вино, господин Марлоу, - юный матрос не отводил взгляда от юбок прелестной гостьи, задранных настолько, что виднелась кокетливая подвязка, расшитая незабудками и колокольчиками.
Поставив поднос с бутылкой, бокалами и блюдом с очаровательными крохотными пирожными со взбитыми сливками, юноша вышел, прикрыв за собой дверь, но продолжил наблюдать через щелку - и наблюдал, пока колокол собора св.Павла не возвестил о наступлении воскресенья и запрета на развлечения, музыку и танцы, а также прочее.
Но вряд ли какой-то там запрет заботил пассажира, который помог красавице затянуть корсет, сопровождая это дело шутками и смехом, и обещая сочинить оду корсету - и никак не позднее завтра!
...Получасом позднее красавица выпорхнула из каюты и по трапу перешла на пристань, где экипаж без гербов на дверцах унес ее, смеющуюся и усталую, прочь.
Только тогда от стены отделилась высокая темная фигура и поднялась на борт, что-то негромко сказав капитану по дороге.
- Вы на редкость беспечны, граф, - произнес гость, проходя в каюту и не спрашивая позволения войти. - Впрочем, вы всегда беспечны.

- Если бы ваши прегрешения сводились к шашням с фрейлиной, меня бы здесь не было, - сухо уронил гость, смерив Марлоу равнодушным взглядом. - За отсутствием прямых доказательств вам простили стихи, дошедшие три года назад до герцогини Мальборо, в которых содержались порочащие Ее Величество скабрезные намеки, хотя, будь моя воля, я бы отправил вас за них на плаху. Но теперь чаша терпения переполнилась, и переполнили ее вы сами, уверившись в своей безнаказанности. При всем этом к вам проявлена удивительная снисходительность. Вам оставлен ваш титул и ваше имущество, но сами вы еще до наступления утра отправитесь в Дублин, где поступите в распоряжение главы новой библиотеки Тринити-колледжа и будете исполнять его поручения в качестве секретаря со всем тщанием и рвением, пока не получите прощение. Если вообще его получите, в чем лично я глубоко сомневаюсь, зная ваш нрав. С собой вам позволено взять не более одного слуги. Если после полудня вас увидят в Лондоне, вы будете немедленно арестованы.
Презрение, питаемое гостем к Марлоу, ощущалось почти физически, проливаясь с каждым словом и взглядом. Брезгливо оглядев каюту, он развернулся к дверям, подобрав плащ, чтобы не задеть пустые бокалы или блюдо с остатками лакомств. В приоткрывшуюся дверь просочился юноша с двумя бутылками в руках и остановился, не зная, куда поставить принесенное. На бесхитростном его лице явственно читалось, что он не хочет слышать ни слова из разговора, а желает только убраться поскорее куда подальше.
- Поставь сюда, - визитер указал на пол возле кровати. - Одевайтесь, Марлоу. Я сопровожу вас до вашего особняка и после - до границ города. Надеюсь, вам хватит ума не возвращаться до высочайшего дозволения.

Если вас убьют - туда вам и дорога, - хотел сказать поздний гость, последовав за Ричардом, но сдержался, не желая уподобляться Марлоу. Вместо этого он глубоко вдохнул, медленно выдохнул и произнес совершенно спокойным тоном, как если бы отдавал распоряжения относительно ужина:
- Вам сопроводят солдаты, с совершенно отсутствующим чувством юмора, Марлоу, прошу заметить. Если вам вздумается подшутить в своем обычном духе, подобная шутка может дорого вам обойтись - а ваши мольбы не долетят до высочайших ушей и не разжалобят сердце Ее величества. Я сопроводил бы вас и сам, но не имею времени на подобное развлечение.
Гость глянул на Марлоу в упор, давая понять, как тому повезло, что поедет он только с солдатами, и что его собеседник не сможет, увы, развлечься как следует за счет одного чересчур языкастого и наглого рифмоплета.
- Как я уже упоминал, вы удивительно везучи.
Ему доводилось читать стихи этого Марлоу, и стоило, конечно, признать за ним некоторый талант, увы, направленный исключительно в сторону любовной лирики, причем порой излишне смелой. Даже более того, скандальной. Нет бы употребить талант для восхваления королевы и отчизны!
Он первым перешел на берег и обернулся, готовый ухватить Марлоу за руку, если тому взбредет в голову попытаться удрать. Слуга, стоявший в тени дома и державший под уздцы двух лошадей, вышел вперед, подковы звонко процокали по булыжнику мостовой и вот уже так и не назвавший своего имени господин кивком указал Марлоу на одно из животных.
- Садитесь в седло и не вздумайте выкинуть что-либо.

Отредактировано Рулевой (2016-05-07 22:10:19)