Джек поплыл вслед за Мэри короткими саженками и быстро оказался рядом, но обгонять не стал: знал, что она не любит, когда мужик ее в чем-то превосходит. До берега было довольно далеко, потому что упали они почти посередке озера, а оно было большим. Вода холодила кожу, но Джека это даже радовало: холод усмирял боль от глубоких царапин на плечах, которые нанесли ему когти птицы, когда она схватила его и уволокла к себе в гнездо. К концу путешествия от него живого места не останется! -подумал Джек. К шрамам, оставшимся от ран, полученных в абордажных боях и драках на берегу, добавятся шрамы от клыков и когтей хищных животных и птиц. А вот  отыщут ли они сокровища, - большой вопрос. Даже камушки драгоценные нашли и потеряли!
Озеро было окружено горами, среди которых самой высокой был вулкан. Берега озера покрывала изумрудная растительность, дальше начинался густой лес, в котором наверняка можно было легко найти пропитание, - было бы оружие! Но оружия у них тоже не было, если не считать ножа Мэри. Джек решил, что сплете и поставит силки на мелкую дичь. А может, и здесь водятся жирненькие куи, из которых получится вкусное жаркое. А уж рыбы вокруг было видимо-невидимо, хоть голыми руками хватай.

Джек рухнул на траву рядом с Мэри. Он понимал, что ее упреки вызваны усталостью и разочарованием, поэтому сказал просто:
- Такой уж я уродился: бабы проходу не дают.
И тяжело вздохнул, признавая, что судьба-злодейка сыграла с ним злую шутку.
На всякий случай он смотрел в небо, чтобы вовремя спохватиться, если увидит птицу, но та уже улетела искать себе новых кукушат.
- А о камнях не беспокойся, - добавил Джек, кладя руку на грудь жены и боевой подруги. - Что с возу упало - то пропало и нечего нам лить слезу по сбежавшему молоку.
Как всегда, незатейливые житейские мудрости принесли ему облегчение. Сам он совершенно не сожалел о камнях.

- Со мной и пойдешь, - ухмыльнулся Джек, перехватывая руку Мэри, чтобы она не шлепнула его еще раз. - Разве ж я не сокровище? Всем сокровищам сокровище! За такого молодца Дейви Джонс тебе все долги простит.
Джек понимал, что надо встать, осмотреться и идти добывать пропитание. Мэри-то поела, а он до сих пор маковой росинки во рту не держал. Но ему хотелось немного отдохнуть после всех злоключений, которые за последние двое суток выпали на их долю. К тому же он  успел увидеть дерево, отягощенное плодами, сильно напоминающими яблоки, хотя с такого расстояния и не мог как следует их рассмотреть. На берегу не было никаких следов человека: ни отпечатков подошв сапог или босых ступней, ни остатков костра. Трава была примята лишь в том месте, на котором лежали они с Мэри. А по  глади озера не плыла ни одна лодка. Обитаемы ли эти места? - задумался Джек. С одной стороны, было бы неплохо обнаружить людей, с другой, - люди порой могли оказаться опасне и кровожаднее самых страшных хищников. И тут Джек  заприметил стадо белых альпак, мирно пощипывавших сочную траву, росшую на удобренном пеплом склоне вулкана.
- Смотри, перуанские козочки! - толкнул он в бой Мэри, привлекая ее внимание.

- Угу, кормила...змеиным мясом, - хмыкнул Джек, тоже отрывая свою задницу от земли и вставая на ноги. - Что-то стало холодать... Во что бы мне завернуться...
Завернуться было не во что, разве что сплести из травы венок,  надеть на голову и скакать козлом по окрестным горам, как какой-то козлоногий бог, имя которого Джек позабыл. Он немного помахал руками и сделал несколько энергичных приседаний, чтобы согреться, но это мало помогло. Стадо белых перуанских коз притягивало его взгляд: у них наверняка была очень теплая шерсть, и если освежевать одну козу и снять с нее шкуру, получилась бы непродуваемая накидка, которая могла также служить подстилкой и одеялом. Джек повертел в руках нож Мэри, решительно сунул его за пояс и сказал:
- Ты жди меня здесь, а я пойду на коз охотиться.

Джек пошел к вулкану в обход озера, подобрав по пути палку и раздвигая ее концом густую траву, чтобы не наткнуться на змею. У него было странное ощущение, что за ним наблюдают, а Мэри замчем-то оголилась и разгуливала по берегу в чем мать родила. Но он отбросил тревожные мысли. зная, что она умеет постоять за себя.
Стадо альпак мирно паслось на склоне и не разбежалось, увидев человека. Джек успокоился: такое поведение говорило о том, что животные никогда не видели людей и потому их не боятся. Вытащив нож, он спокойно пошел в самую гущу стада, выбирая козу пожирнее и погуще мехом, хотя все они были покрыты такой густой шерстью, что она скатывалась в комки.

Джек уже облюбовал одну из альпак и занес над ней нож, как Авраам над жертвенным агнцем, но вдруг засомневался. Убивать животное только ради того, чтобы снять с него шкуру показалось ему грехом, ведь огонь развести было нечем, а сырое мясо не стали бы есть ни он, ни Мэри. Около одной из альпак стоял детеныш, сосавший молоко матери. Джек убрал нож и подошел поближе, раздумывая. Потом улегся на траву и присосался к сосцу альпаки. Молоко на вкус оказалось далеко не таким вкусным, как коровье или козье, но оголодавшему пирату было все равно: причмокивая, он втягивал в себя жирые капли, чувствуя, как его желудок наполняется животворной жидкостью, а тело наливается силой. Альпака не протестовала и не возмущалась, а продолжала флегматично щипать траву. Напившись вдоволь, Джек еще немного полежал, поглаживая себя по сытому животу, а потом вскочил на ноги и посмотрел туда, где голышом разгуливала Мэри. Надоить ей молока ему было не во что, связать ноги альпаке, чтобы дотащить ее до Мэри, нечем, - вервка осталась там, где они с Мэри выбрались на берег. Надо было либо сходить за веревкой, либо привести сюда Мэри, то есть в любом случае идти обратно, что Джек и сделал.

- Мэри, где веревка? - спросил Джек, подойдя к своей супружнице, к сожалению, уже успевшей натянуть штаны. - Я хочу одну козу...
В этот момент из лесных зарослей высыпало с десяток смуглых мужчин, с копьями и духовыми трубками в руках. Все они были полуголые, вернее, практически голыми, поскольку кроме набедренных повязок на их темных телах не было ничего. Головы их украшали разноцветные перья, а лица были покрыты яркими узорами. Вопя и потрясая длинными копьями, они вмиг окружили Мэри и Джека, не оставив им возможности обороняться. Да  собственно, и обороняться было нечем: на двоих у них был только один нож* Туземцы гомонили на каком-то неизвестном Джеку языке, похожем на карканье вороны.
- Стой тихо, - на всякий случай предупредил он Мэри, зная, что она способна пойти на копья с голыми руками. - Может, они просто познакомиться пришли.

* Джек не знает, что у Мэри есть еще один

Туземцы внимательно разглядывали Мэри, тихо переговариваясь между собой. Джеку досталось гораздо меньше внимания, чему он, в общем-то был рад. Наконец вперед выступил высокий воин, под набедренной повязкой которого топорщился такой томагавк, что Джек почувствовал укол зависти. Сразу стало понятно, кто тут Большой Вождь.
Великий Вождь взмахнул татуированной рукой и разговоры стихли. Он что-то сказал, обращаясь не к пленникам, а к своим воинам и они согласно затрясли головами. Джек с беспокойством переводил взгляд с одного на другого, пытаясь прочитать по их лицам их намерения, но лица ничего не выражали, точь-в-точь, как у Атау. Сам не зная зачем, Джек сунул руку в карман штанов и нащупал там камешек, который дала ему старуха в пещере анаконды. И тут же услышал понятный ему язык.
- Отведем пленников в деревню, братья, - говорил вождь. - Женщину надо показать нашим богам. Сдается мне, что она не простая женщина, потому как ее принесла в наши места птица Рухх.
- А с мужчиной что сделаем? - спросил у него один из воинов и зачем-то облизнулся.
- Пока ничего, - ответил вождь. - Но и отпускать его нельзя, пока мы все не узнаем.
Вождь снова махнул рукой и два воина, стоявшие за спинами пленников, легонько ткнули их в спины остриями копий, подталкивая к тропе, уводившей в глубину леса.