-Держуууу... - прохрипел Джек, прижимая к себе скользкое тело рыбины, которая билась в его руках и пыталась вырваться.
Ее чешуя терлась о его кожу, обдирая ее до крови*. Хвост извивался в воде, а спинка и бока, отливающие красным, разбрасывали вокруг себя отблески, похожие на кровь. Рыба была огромной: Джек на глазок прикинул, что весит она не меньше десяти стоунов. Он чувствовал, что еще немного, и она выскользнет у него из рук, а они с Мэри лишатся вкусного и сытного обеда.
Мэри пыталась дотянуться до рыбы с берега, что пока не увенчалось успехом.
- В воду войди, в воду! - снова прохрипел он и попытался продвинуться поближе к бережку, чтобы облегчить Мэри задачу.
К тому времени куев как корова языком слизнула, и Джек вспомнил ту простую истину, что за двумя зайцами погонишься - ни одного не поймаешь.

* У арапаимы необычайно твердая чешуя.

Джек перехватил рыбину поудобнее и потащил ее к берегу вместе с  Мэри, которая держала ее за хвост. Вместе они все-таки выволокли добычу на берег и босили на землю подальше от воды. Джек отыскал свое мачете и отрубил рыбине голову. Мясо у нее оказалось ярко-оранжевого, почти красного цвета и он уже предвкушал, как на огне будут скворчать сочные куски, каждый с полфунта весом, а они с Мэри будут тыкать в них палочками, чтобы определить, насколько хорошо те прожарились. Впрочем, рыба - не мясо, долгой готовки не требовала. А в мешке с провизией лежал мешочек с солью, что позволяло сделать заготовку впрок и не особенно париться насчет поисков еды еще пару дней. Как раз хватит, чтобы добраться до монастыря!
- Кто будет рыбу разделывать, а кто за хворостом для костра пойдет? - спросил Джек у Мэри, натягивая штаны на мокрое тело. - Мне все равно, так что решай ты.

Пока Мэри собирала хворост и разводила костер, Джеко чистил рыбью тушку от чешуи, вспорол ей брюхо, вынул требуху и молоки и нарубил ее на крупные куски.
- Самец! - похвалил он крупную особь, невольно сожалея о ее безвременной кончине. Но им с Мэри надо было как следует подкрепиться, и тут уже было не до жалости. Они ловили и ели большую рыбу, та ловила и ела своих мелких собратьев, а они, в свою очередь, питались личинками и водными насекомыми. Единственная раница между ними состояла в том, что арапаима не убивала своих сородичей, а вот человек только этим и занимался. Скольких людей порешили они с Мэри в свою бытность пиратами, - и не сосчитать! Да и в Перу на их счету уже оказалось несколько жертв. Впрочем, на месте жертв могли оказаться они с Мэри, все их рабы, а главное - Джонни.
Мэри присела у костра и снова завела волынку о гадюке. Джек кусал губы, не зная, отвечать или нет. Но потом все же решил ответить, хотя не думал, что Мэри ему поверит.
- Да ничего не было, - сказал он, выкладывая на огонь несколько плоских речных камней, чтобы они раскалились и на них можно было уложить куски рыбы. - Не встал у меня, - веришь?
Он с содроганием припомнил этот момент, не зная, что его тогда испугало больше: чудовищная голова женщины-анаконды, на которой шевелились черные змеи, или его собственная несостоятельность. Такого с ним еще никогда не случалось, и он даже некоторое время думал, что проклятая змеюка навсегда лишила его мужской силы.

- Вот так, - хмуро ответил Джек, но его лицо тут же прояснилось - Да я даже рад, что так вышло: не хватало еще...
Он махнул рукой и пошарил в опустевшем мешке с провизией в поисках мешочка с солью. Посолив рыбные стейки, он побрызгал водой на камни, чтобы убедиться в том, что они раскалились достаточно, и разложил на них аппетитные стейки, сочившиеся соком. Главное было не передержать: мясо рыбы было намного нежнее мяса животных и могло пересушиться.
Джек присел на корточки у костра и стал следить за процессом, время от времени брызгая на стейки водой.
- Жаль, лимона нет, - посетовал он. - С лимонным соком вообще получилось бы такое, что пальчики оближешь! У нас на корабле один французик был, с Гваделупы, так он однажды такую рыбу приготовил, что все ребята за бока держались. Представь: поставил ей в рот распорку из палочек и сунул туда пучок дикого шалфея, а по бокам обложил кружочками лайма.
Джек покачал головой, удивляясь фантазии французов.

Джека аж передернуло при воспоминании о том, как раздвоенный язык анаконды касался его лица в то время как мелкие змеи на ее голове тянули к нему свои отвратительные головы.
- Ну, если это называется целовать... - протянул он и вдруг не выдержал. - Хватит, Мэри! Христом-богом молю: хватит! Мне эта гадина еще долго будет в кошмарах сниться.
Он перевернул сочные стейки и понял, что аппетит у него отбило напрочь. Не зря рыба была запрещена в строгий пост: ее длинное, покрытое чешуей тело и отсутствие конечностей напоминало змеиное, а кто главный враг всех честных христиан? Правильно, Змий-искуситель!
- Ты давай ешь, а я пойду прогуляюсь, - сказал Джек, поднимаясь. - Ешь, сколько влезет, я что-то неважно себя чувствую. Пойду проверю ближайшие кусты: живот подвело.

Джек, уже облюбовавший уютное местечко, скрытое густыми кустами, услышал торопливые шаги Мэри и ее оклик, остановился и обернулся. "Вот она, семейная жизнь!" - подумал он. - "Даже по большой нужде нельзя уединиться"
Впрочем, ему было приятно, что Мэри проявила о нем заботу и даже не поленилась принести ему мягких листьев. Что его удивило, так это то, что Мэри отправилась вслед за ним, неся в руках приготовленную рыбу. Неужто думала, что он способен делать два дела сразу?
- Не беспокойся, тут тоже листьев полно, - крикнул он. - Возвращайся к костру, я скоро вернусь!
И нырнул в густой подлесок.

Джек для вида пошуршал в кустах и даже пару раз натужно крякнул, чтобы у Мэри не осталось никаких сомнений, что от обеденного стола его отогнала необоримая нужда. Мэри поглощала рыбу с таким удовольствием, что у него снова проснулся зверский аппетит, но он по-прежнему не мог представить, что сунет в рот хотя бы кусочек мяса, напоминающий ему об анаконде. На мили вокруг простирались горы, в которых не росло ни одного плодового дерева, и Джек с тоской вспомнил необитаемый остров, на котором манго и кокосы сами падали ему в рот. Неподалеку рос куст, густо усыпанный ягодами, но Джек не знал, съедобные они или ядовитые, а рисковать понапрасну не хотел. До монастыря был всего день пути, так что можно было и поголодать, перебиваясь водицей, чтобы потом как следует отъесться на монастырских харчах.
Дождавшись, когда Мэри закончила трапезу, Джек с шумом выбрался из кустов и направился к костру, на ходу поправляя штаны.
- Ну что, поела? - спросил он, покосившись на разбросанные вокруг рыбьи кости. - Теперь по чашечке матэ - и в путь!
Джек нагнулся, чтобы вытащить из мешка котелок и сходить за водой для чая, но тут поляну накрыла тень. Джек подумал, что это солнце скрылось за тучей, но в спину ему впились чьи-то когти и он даже вскрикнуть не успел как оторвался от земли и начал подниматься в воздух.* Поляна и Мэри удалялись от него и становились все меньше, а воздух все холоднее и прозрачнее. Джек хотел крикнуть Мэри, чтобы она стреляла, но сообразил, что если она попадет в цель, то он упадет и разобьется. Краем глаза он видел концы огромных крыльев, распростершихся над ним как два надутых ветром паруса. Птица медленно парила над глубоким ущельем, унося его к вершине отвесной скалы, на которой, вероятно, ее ждали голодные птенцы размером с быка.

*Джека схватил гигантский кондор 

Птица пролетела над каньоном и опустилась на вершину скалы рядом с пустым гнездом размером с мельничное колесо. Никаких птенцов и в помине не было, и Джек приготовился к не менее страшной участи: быть заклеванным до смерти громадным острым клювом. Вот теперь у него действительно прихватило живот, но не от голода, а от ужаса. Но птица посадила его в гнездо и снова улетела. Он встал и осмотрелся: бежать ему было некуда: внизу простиралось глубокое ущелье, по которому текла та самая река, на берегу которой они с Мэри расположились пообедать. Джек пригляделся и увидел маленькую точку рядом с точкой побольше, от которой поднималась тонкая струйка дыма. Он понял, что это костер и Мэри, приложил руки рупором ко рту  и заорал во всю глотку, надеясь, что его голос донесется до нее и будет услышан:
- Я здее-еесь! Мээ-риии, я здеее-есь!

Джек сидел в гнезде, как сыч, мрачно размышляя о том, что сулит ему ближайшее будущее. Тонкая струйка костра далеко внизу исчезла, из чего он заключил, что Мэри либо затоптала костер, либо тот сам потух. Но слышала ли Мэри его крик?
Джек  высунулся из гнезда и прищурился, рассматривая далекий берег реки. По берегу передвигалась черная точка, которую он принял за Мэри. Он снова наполнил  грудь воздухом и заорал:
- Мэээ-ри! Мэээ-ри!
И на всякий случай замахал руками, поднятыми над головой, хотя и сомневался, что Мэри может разглядеть его снизу. Он очаянно мерз, поскольку на вершине скалы царил холод и дул пронизывающий ветер, а на нем были только ситцевые штаны. Чувствуя, что рискует превратится в ледышку, Джек свернулся клубком на дне гнезда и постарался зарыться поглубже в пух и перья, устилавшие его дно толстым ковром.

Джек услышал знакомый голос и весь задрожал от радости: Мэри шла ему на помощь, помогая себе пением шанти!
- Тяни!Крепи! На весь свет вопи!!!- подхватил он, чтобы подать ей очередную весточку и не дать сбиться с верного пути.
Джек вскочил на ноги и начал отплясывать в гнезде лихую джигу,- больше чтобы согреться, но и от того, что его переполняло нетерпение. Он не чаял поскорее выбраться из новой западни, а для этого ему нужна была крепкая веревка и помощь друга.
Но тут огромные крылья снова закрыли солнце,- это вернулась птица, и в клюве она держала большую змею! Птица опустилась рядом с гнездом и потянулась клювом к Джеку, предлагая ему угощение.
Джек отчаянно замахал руками, выражая решительный отказ:
- Нет!- закричал он.- Я не твой птенец, я не ем змей!

- Мэри! - заорал Джек в ответ, пытаясь держаться подальше от змеи, извивавшейся в клюве птицы. - Я не могу ей шею свернуть: у нее в клюве змея, возможно, ядовитая! Брось мне конец!
Птица удивленно взирала на приемыша, не понимая, почему он отказывается от такого лакомства, но змею из клюва не выпускала, явно не доверяя его расторопности. Она была огромной и Джек боялся ее пуще змеи.
- Кушай сама, маманя, - приторно-ласковым голосом обратился он к птице, чтобы усыпить ее бдительность. - Я не голодный, честно-честно!
И для пущей убедительности похлопал себя по животу, в котором тут же заурчало.

- У меня здесь только одна палка, и ею змею не перешибешь! - заорал Джек в ответ, озираясь в поисках подходящего оружия. Но скалистая площадка, на которой находилось гнездо, была такой же голой, как зад пирата, присевшего на гальюн, а само гнездо было сделано из сухих, ломких веточек, тесно переплетенных между собой. Джеку уже была видна макушка Мэри, - спасение было близко, ведь он ни мгновения не сомневался, что его подруга разберется и с птицей, и со змеей. Но тут Мэри поскользнулась, потеряла равновесие, и стала сползать вниз, рискуя свалиться в пропасть. Джек мигом оценил расстояние: Мэри находилась от него дальше, чем он мог дотянуться, вытянув руку. Джек обернулся к птице, все еще державшей в клюве змею.
- Ням-ням, - пропел он, всем своим видом выказывая готовность поесть. - Ням-ням!
И схватил змею за шею так, что его пальца сомкнулись прямо под ее челюстью и она не могла разинуть пасть и укусить его. Птицы раскрыла клюв и выпустила добычу. Джек упал плашмя, опустив руку со змеей вниз так, что кончик змеиного хвоста повис  прямо перед лицом Мэри. Змея была длинная и толстая, с его запястье толщиной.
- Хватай ее за хвост, Мэри! - крикнул он. - Хватай, я тебя подтяну!

Птица, видя, что ее птенчик принялся за еду, раскрыла крылья, тяжело поднялась в воздух и полетела за следующей порцией угощения. Джек распластался на площадке и стал тянуть что есть сил, молясь про себя, чтобы импровизированная веревка выдержала тяжесть тела Мэри и ее заплечного мешка. Как только макушка Мэри оказалась в досягаемости его руки, он схватил ее за волосы и вытянул на площадку.
- Отпускай! - тяжело дыша, прохрипел он, и как только Мэри отпустила хвост, швырнул змею в пропасть. Теперь их было двое и надо было соображать, как  спуститься вниз, чтобы не переломать себе руки-ноги и не свернуть шею. Но вдвоем все-таки было веселее, чем одному!

Джек согнулся пополам, ощупывая ребра: Мэри никогда не заботилась о том, чтобы рассчитать силу удара. Но ребра, вроде бы, оказались целы. Он выпрямился и облапил свою суровую супругу:
- Я тоже рад тебя видеть! А выбираться и вправду надо, вот только как?
Никаких идей у Джека не было. Мелькнула было мысль дождаться возвращения птицы и оседлать ее, как лошадь, чтобы она перенесла их в какую-нибудь долину. Но это представлялось маловероятным, хотя птица была до того громадной, что могла бы выдержать и трех человек.