Джек промолчал и пошел вслед за Мэри. У него было чувство, что при помощи огня они лишь получили небольшую передышку, и дальше все будет только хуже. Напряженно размышляя о перспективах, он шагал, а вокруг него метались тени, но было ли это следствием неровного освещения, исходящего от факела, или же серая фигура так насмехалась над ними, он не знал.
Тучи наконец прорвались ливнем, который затушил огонь. Джек остановился и тронул Мэри за рукав.
- Нам не выбраться отсюда, - сказал он. - Эта тварь будет водить нас кругами, пока мы не сдохнем от голода и жажды или не вернем камни туда, откуда взяли. Я вернусь в пещеру и оставлю камни там, другого выхода нет.

- Не надо со мной идти, ты должна к Джонни вернуться, а я - как Бог даст, - сказал Джек.
Говорил он серьезно, без присущего ему шутовства. Он не верил в то, что возврат камней спасет ему жизнь, но все-таки крохотная искра надежды теплилась в сердце.
- Вернемся к пещере вместе, но в святилище я пойду один.
Джек поправил лямки заплечного мешка и зашагал туда, где его ждала каменная анаконда.

Добравшись до входа в пещеру, Джек остановился и обернулся к Мэри. Струи дождя вымочили ее волосы и стекали по лицу, делая ее похожей на призрака. И только черные глаза выделялись на этой бледной маске, как два уголька. Джек не сомневался в том, что видит свою возлюбленную в последний раз, но не знал, что сказать, поэтому просто обнял ее и поцеловал в губы.
- Прости, что так вышло, - наконец выдавил он. - Если бы не моя жадность и глупость... Эх, да что тут говорить. Ты, главное,  Джонни сбереги.
С этими словами он резко повернулся и нырнул в темное чрево пещеры. В кромешной тьме по памяти отыскав разлом в стене, протиснулся в него и вскоре уже карабкался вверх по каменным ступеням, запоздало вспомнив, что часть камней осталась в заплечном мешке Мэри. Да и черт  с ними - не будет же каменное чудище их пересчитывать!
Добравшись до верха и ни разу не оступившись, он снова оказался в святилище.
- Все, что взял, возвращаю, - громко произнес он и вытряхнул из мешка на каменный пол изумруды и опалы, служившие чешуйками гигантской змеи. Тут же послышался шорох: анаконда медленно развернула свои кольца и уставилась на Джека ярко засиявшими глазами-рубинами. Из каменной пасти высунулся длинный раздвоенный язык и начал слизывать камни с пола и возвращать их на проплешины, зиявшие в ее драгоценной  чешуе. Джек завороженно смотрел, как змея латает  прорехи и не мог двинуться с места, хотя понимал, что именно сейчас, пока она занята сбором камней, надо бежать отсюда, сломя голову. Но его тело будто окаменело, а ноги приросли к полу. Он стоял и смотрел, а когда последний камень оказался на теле змеи, она повернула к нему свою чудовищную приплюснутую голову и прошипела:
- Воррр....
Джек беспомощно следил за тем как голова змеи, покачиваясь на длинном туловище, приблизилась к его лицу и широко разинула пасть, из которой дохнуло таким смрадом, что он чуть было не задохнулся. Раздвоенный язык снова высунулся наружу, удавкой захлестнул его шею и втянул в горло змеи, как в морской водоворот. И спустя мгновение Джек уже летел вниз по огромной темной трубе, больно ударясь плечами и коленями о покрытые слизью и плесенью  стены.

Джек потерял счет времени: ему казалось, что он падает в бездонную пропасть и его падение длится уже целую вечность. Но все когда-нибудь кончается и в конце концов он свалился в отвратительную зловонную жижу, запах которой мог поспорить с клоаками Парижа и Лондона. Джек забил руками по поверхности этого смердящего пруда, или, лучше сказать, выгребной ямы, чтобы удержаться на поверхности, и закрутил головой, пытаясь найти хоть что-нибудь, за что можно уцепиться, чтобы не утонуть, а затем выбраться на берег. Но вокруг было так темно, что он не видел даже кончиков своих пальцев. Одно было ясно: он пока еще жив и даже не пострадал.

Рядом с Джеком в яму плюхнулось что-то тяжелое, обдав его фонтаном зловонных брызг, а затем навалилось на него всем телом. Джек заорал дурным голосом, испугавшись, что на него набросился какой-то местный монстр, порождение бездонных глубин. Но знакомый голос тут же привел его в чувство
- Мэри?! - воскликнул он, одновременно радуясь, что он больше не один в этой клоаке, и возмущаясь, что жена не выполнила его последний наказ и не осталась за пределами проклятой пещеры, а последовала за ним, как некая гречанка - за своим мужем, о которой ему как-то по пьяной лавочке поведал какой-то умник, встреченный им в одном из кабаков Кингстона. Джек смутно припомнил, что муж гречанки был то ли певчим в церковном хоре, то ли трубачом в полковом оркестре, продал душу дьяволу и попал в ад, а верная жена отправилась по его следам, чтобы спасти его бессмертную душу. Чем там кончилось, Джек уже позабыл, но совпадение было налицо: он тоже провалился прямиком в преисподнюю, а Мэри последовала за ним.
Джек наконец нащупал ногами дно и встал во весь рост, ухватившись за Мэри, чтобы не упасть.

- Ну да, а и не заметил, что меня змея проглотила, - съязвил Джек. - И кстати, я тебя за собой не звал, забыла?
Он хотел добавить, что аппетитная задница Мэри сейчас так же черна, как и зад чернокожей рабыни из его таверны, о которой Мэри никогда не уставала ему напоминать, но сдержался. И все же настроение у него существенно улучшилось: вдвоем было гораздо веселее, чем одному.
- Пойти-то мы пойдем, не век же тут куковать, вот только в какую сторону? - задумчиво добавил он. - Тут даже компас не поможет, да и темно, как в заднице у Сола.

Джек ухмыльнулся, но в темноте его ухмылка была не видна.
- Твоими бы устами да мед пить, - добродушно сказал он при упоминании задниц. - Пойдем, конечно.
И они побрели вперед, не зная, что ждет их впереди. Было сыро, душно и тепло, сверху капала вода, и кроме размеренного стука капель больше не было слышно ни звука.
- Эгей! Э-ге-ге-гей! - крикнул Джек, надеясь, что звук эха поможет определить размеры длинного коридора, в котором они оказались, но эхо молчало.
- Ну и местечко, - промолвил он, сжимая ладонь Мэри. - Неужто и вправду мы внутри этой каменной змеюки? Смотри! Там что-то белеет!
Он ускорил шаг, почти таща за собой Мэри и надеясь, что они обнаружат что-то полезное, что укажет им выход из этих бесконечных катакомб. Приблизившись к заинтересовавшему его предмету, он наклонился и тут же отпрянул со сдавленным криком ужаса. Перед ним высилась груда человеческих костей и черепов.

Джек тоже заметил колеблющийся и зыбкий свет, проникавший в ту часть тоннеля, в котором они с Мэри сейчас находились. Он повертел головой, пытаясь отыскать его  источник, но понял лишь, что надо продолжать двигаться вперед.
- Кто-то их сложил, да, - глубокомысленно подтвердил он, продолжая изучать взглядом могильник из костей и черепов. - И это был явно не зверь, - тот бы, наоборот, растащил кости по всему тоннелю, да еще и изгрыз, а эти смотри какие гладкие. Зубы животных их точно не касались. Ладно, достаточно насмотрелись, пойдем дальше.
Джек зашагал, чавкая подошвами сапог по черной жиже, плескавшейся внизу. Свет становился все ярче, оставаясь при этом рассеянным. Он не резал глаза, а как будто пропитывал окружающий воздух мириадами светящихся частиц. Наконец Джек понял, что видит перед собой тысячи мелких светящихся существ, похожих на светлячков, которые парят в воздухе, образуя светящуюся сеть. Он посмотрел на Мэри и увидел, что вся она облеплена этими существами.
- Ух ты! - восхитился он, вытягивая вперед руку и обнаруживая, что она тоже светится. - Мы с тобой как два Гая Фокса*.
Своды тоннеля расширились, и Джек обнаружил, что они с Мэри оказались в большом зале, в центре которого, к его ужасу, сидела старуха из его сна, чертя внутри круга какие-то непонятные знаки. Он схватил Мэри за руку и остановился, как вкопанный, не решаясь сделать ни шагу дальше. Воспоминание о сне парализовало его: он вспомнил, как старуха подняла голову и он увидел черную дыру там, где должно было находиться лицо.

*Джек намекает на обычай жечь чучело Гая Фокса.

Джек хотя и поддался, но ноги переставлял, как механическая кукла. Никак он не могвыбросить из головы тот сон, в котором увидел старуху. Все совпадало: и пещера, и круг, мелом начертанный на полу, и седые космы, неряшливо разбросанные по сгрбленным плечам старухи. Высшие силы дали ему предупреждение, послав такой сон, а он не понял!  Если бы у них с Мэри сейчас оставалась хотя бы крошечная возможность повернуть назад, он бы это сделал немедленно. Но он знал, что назад пути нет.
- Иди...покалякай... - еле слышно прошептал он в ответ.
Старуха продолжала чертить свои тайные знаки, не поднимая головы, как будто и ведать не ведала о чужом присутствии. Но Джек был уверен, что это не так, и что хитрая ведьма все знает, все видит и слышит.

Совет собраться был, конечно, хорошим, но беда в том, что Джек чувствовал себя рассыпающимся на куски и ничего не мог с этим поделать. С замиранием сердца он следил за старухой и ждал, когда она поднимет свою голову , обрамленную клоками седых волос и покажет Мэри не лицо, а полное его отсутствие.
Старуха перестала чертить знаки и медленно подняла голову. Джек икнул от страха, но тут же в изумлении разинул рот: лицо было на месте! Правда, страшное, как смертный грех, но все же было. Темное, как древний пергамент и такое же измятое росчерками глубоких морщин. Вот только вместо глаз на нем были бельма, затянутые молочно-белой пленкой. Джек даже удивился, что же она могла чертить, если была слепа. Видно, действовала по привычке или же бельма были обманом зрения для таких лопухов, как они с Мэри, а на самом деле старая карга видела не хуже их.
- Кто здесь? - дребезжащим голосом спросила старуха и вытянула вперед правую руку, пошарив ею в воздухе. Но Мэри стояла не настолько близко, чтобы она смогла коснуться ее или схватить за руку или одежду. - А-а... чую запах живых
При слове "живых" старуха скривилась и плюнула на пол. Кряхтя, она поднялась с колен и заковыляла прямо к Мэри, а приблизившись, начала водить носом, обнюхивая ее, как слепая собака обнюхивает брошенный ей кусок хлеба.
- Зачем явилась? - спросила она. - Здесь тебе не место. От тебя живым мужиком пахнет...

- За "случайно" бьют отчаянно, - сказала старуха и разразилась тонким дребезжащим смехом, от которого ее всклокоченная голова мелко затряслась, как голова китайского болванчика. Отсмеявшись, она пошла прямо на Джека и, подойдя, схватила его за руку своей костлявой рукой так крепко, что у него чуть искры из глаз не посыпались: несмотря на то, что выглядела старуха древней, как этот мир, хватка у нее была стальная.
- А-аа... вот он, твой мужичок, - сказала она и свободной рукой начала по-паучьи ощупывать Джека. - Крепкий парень, чувствуется в нем сила...Вот только душа у него слабая, - соплей перешибешь.
И она снова гнусно захихикала, отвратительно трясясь.
- Эй, мадам, - возмутился Джек, которого затрясло и от прикосновений костлявых пальцев и от обидных слов старой карги. - Вы меня впервые в жизни видите, откуда такие мысли? Что вы можете знать о моей бессмертной душе?
Старуха прекратила смеяться и уставилась на Джека бельмами глаз:
- Бессмертная, говоришь? А ты уверен? Небось и в Бога веруешь, - ну в того, что вами, бледнолицыми, повелевает?
- Верую и в Бога, и в бессмертие души, - твердо ответил Джек и стряхнул с себя паучью лапу.
- Плохо дело, - покачала головой старуха. - Раз веруешь, значит никогда тебе отсюда не выбраться.
И она отпустила руку Джека и вернулась к Мэри.
- Ну а ты, красавица, что мне скажешь? Тоже боишься попасть в геенну огненную за свои грехи? Зря боишься: здесь во сто крат хуже таким, как ты и твой дружок. Но я тебе подскажу, как отсюда выйти. У тебя в мешке нож, да и не один, - ишь как звякают друг о друга! Вырежь своему дружку сердце и отдай мне, - сразу окажешься наверху, там, где живые.

- Ишь какая находчивая! - спокойно заметила старуха, то ли не заметившая фигу, которую показала ей Мэри, то ли не придав ей никакого значения. - Много вас тут таких перебывало.
Она обвела вокруг себя костлявой рукой и пещера вдруг осветилась ярким светом и Джек увидел каменные фигуры людей, застывшие в таких позах, что у него гулко забилось сердце: одни скорчились в три погибели, другие застыли с поднятыми вверх руками, как будто взывали о помощи, и на всех лицах было написано такое безграничное отчаяние, что Джек похолодел.
- Видишь? - настойчиво спросила старуха, обращаясь к Мэри. Джека она как будто и не замечала. - Все они думали, что смогут выбраться отсюда, не выполнив моих условий. Как будто можно прийти сюда и делать все, что угодно.
Шаркая, старуха вернулась в круг, села на каменный пол и снова принялась чертить на нем знаки, которые больше не казались неясными следами мела на камне, а сияли зловещим кровавым светом.

- Погоди, - остановил ее Джек, не сдвинувшись с места.
Хотя он и был глубоко потрясен предожением старухи, он все-таки понимал, что она их не отпустит просто так блуждать по подземному миру. Или же отпустит, но только затем, чтобы они окончательно заплутали там и потеряли надежду, а может быть, встретились с еще более ужасными воплощениями древних сил.
- Зачем тебе мое сердце? - спросил он старуху, потерявшую к ним всяческий интерес. - Ты его есть, что ли собралась?
Старуха медленно подняла голову. Джек уже немного попривык к ее бельмам и теперь они уже не казались ему такими страшными.
- Я тебе ничего объяснять не обязана, - фыркнула старуха. - Хочешь выйти отсюда - вырежь сердце у нее.
- Никто из нас этого делать не будет, - не отступался Джек. - Предложи что-нибудь другое, бабуля. Ежели надо куда-то сходить и что-то добыть, а потом тебе принести, так мы согласны: времени у нас хоть отбавляй.
Старуха как будто задумалась, пристально глядя на алые буквы, горевшие на каменном полу пещеры. Джек даже показалось, что она ищет в них ответа на его вопрос.
- Здесь написано, что в святилище придут двое - мужчина и женщина, - наконец сказала она. - Их не надо убивать, а надо потребовать, чтобы они отыскали и принесли яйцо анаконды, и если они это сделают, отпустить их на все четыре стороны.
- Так мы готовы! - обрадованно воскликнул Джек, пихнув Мэри в бок. - Ты нам дорогу наверх укажи - мы быстренько найдем анаконду и столько яиц тебе притащим - будешь год одной яичницей питаться!
Старуха усмехнулась и покачала головой.
- Я о той анаконде говорю, что вас проглотила, - объяснила она. - А у нее яйцо появится только в том случае, если ее оплодотворит смертный мужчина, принявший облик Великого Змея.
- Говорил, Атау надо с собой брать, - буркнул Джек, обращаясь к Мэри. - Вот он-то точно знает, как в Змея обратиться.

Старуха зыркнула бельмами на Джека:
- Он выберется наружу, а ты здесь останешься... заложницей. Если вернется с яйцом - вас обоих отпущу на все четыре стороны, а нет...
Старуха покачала головой и больше ничего не сказала, но и без ее слов было все ясно. Джек понимал, что даже если он выберется из пещеры, не выполнив условия, поставленного старой каргой, невидимая сила снова начнет водить его кругами до полного изнеможения. Но по крайней мере сейчас перед ними забрезжила надежда на благополучный исход, и хотя его чуть не выворачивало наизнанку от мысли, что придется заниматься любовью с поганой змеей, иного решения не было.
- Ладно, согласен, - буркнул он, покосившись на Мэри, которая стояла себе как ни в чем не бывало и не выказывала ни капли ревности. Интересно, что бы она сказала, если бы ему пришлось трахаться с Бетти на тех же условиях. Небось предпочла бы сгнить в этой проклятой пещере вместе с ним. - Как мне наверх вернуться, бабуля? И может у тебя какие травки есть, что в змей обращают?
Старуха довольно захихикала и потерла ладонями друг о друга.
- Ну вот, совсем другой разговор, - сказала она и бодро вскочила на ноги, сбросив с себя груз прожитых лет. - Я тебе камушек дам: положишь его в рот и перед тобой все двери откроются. А дальше уж выкручивайся, как знаешь. А твоя зазноба, пока тебя ждет, будет мне волосы расчесывать.