- Хорошей груди много не бывает, как и хороших дынь, - мечтательно сказал Джек, за обе щеки уплетая десерт, о котором и не мечтал. Мэри тоже не отставала - слава Богу, аппетитом Бог ее не обидел. Наевшись досыта, Джек потянулся, зевнул и охотно согласился на предложение ложиться спать.
- Да, сегодня мы с тобой немало миль отмахали, надо и отдохнуть.
Мелькнула мысль показать Мэри разлом в стене, но сытый желудок настоятельно требовал другого. Решив, что утро вечера мудренее, да и света будет побольше, Джек устроил лежбище из мешков и одеяла и растянулся на нем, похлопав рукой рядом с собой:
- Давай-ка ко мне под бочок, голуба.

Джек уже начал погружаться в глубины сна, лишь изредка выныривая на поверхность. Вопрос Мэри застал его врасплох и заставил беспокойно зашевелиться.
- Я когда тебя снова встретил, еще не знал про Джонни, - пробормотал он и повернулся на другой бок, чтобы оказаться с Мэри лицом к лицу, но увидел лишь ее спину. Обняв ее, он прошептал:
- Джонни я очень люблю, но тебя люблю если не больше, то по-другому, смекаешь?

Спал Джек плохо. Снилось ему, что он  идет по  темным и узким коридорам, и наконец входит в пещеру  наподобие той, которую обнаружила Мэри, но с более высокими сводами. В центре пещеры он увидел круг, начерченный мелом и освещенный пламенем факелов, расставленных за его пределами. В центре круга сидела сгорбленная старуха и, низко склонив голову, чертила на каменном полу какие-то загадочные знаки, окуная высохшие пальцы в чашу с кроваво-красной жидкостью. Ее длинные седые космы расплескались по костлявым плечам, свисая до самого пола, и шевелились, как клубок водяных змей. Приглядевшись, Джек понял, что это и есть змеи, и хотел было отсутпить обратно в узкую галерею, которая привела его сюда, но тут старуха подняла голову и Джек увидел, что у нее нет лица.
Заорав так, как будто его резали, он проснулся, чувствуя, как колотится сердце, и лишь увидев рядом Мэри, понял, что кошмар, в котором он очутился, был всего лишь сном. Тем не менее он весь покрылся холодным потом и дрожал, как осиновый лист, тщетно пытаясь стряхнуть с себя остатки дурного сновидения.

- Ничего... - хриплым шепотом пробормотал Джек, утирая со лба холодную испарину. - Сон плохой приснился. Ты спи, я выйду отлить.
Больше всего ему хотелось покинуть это место и больше никогда сюда не возвращаться. Он чувствовал, что все дело в этом проклятом разломе в скале, и которого сочился пронизывающий холод, и в рисунках, которыми были расписаны стены пещеры.  Несмотря на то, что сейчас он их не видел, он кожей ощущал их присутствие, в особенности -  убийцы, вырвавшего сердце из груди своей жертвы. Сердце самого Джека бухало, как  кузнечный молот, никак не желая успокоиться. Он встал и на нетвердых ногах вышел из пещеры. Над деревьями небо начинало светлеть, и эти робкие предрассветные сумерки показались Джеку глотком свежей воды по сравнению с темнотой пещеры. Он удивлялся, что Мэри не чувствовала ничего похожего и задался вопросом, что с ним такое стряслось. Похожий панический ужас он испытал в первую ночь на необитаемом острове, но тогда причиной было осознание своего полного одиночества. А здесь было нечто совсем другое: он чувствовал чье-то присутствие, и это леденило ему кровь.
Облегчившись, он застегнул штаны, но не стал возвращаться в пещеру. Вместо этого занялся сбором хвороста для того, чтобы разбудить потухшие за ночь угли и нагреть воды для завтрака. То и дело он поглядывал на небо, ожидая возвращения колонии летучих мышей, но по-видимому, появление людей их спугнуло и они отправились искать себе другое пристанище.

Когда у костровища выросла высокая груда хвороста, Джек вернулся в пещеру, чтобы взять котелок и отправиться на поиски воды, а если Мэри уже проснулась, спросить у нее, где находится тот источник, откуда она набрала воды для ужина. Но  в пещере было пусто, как у него в животе, который уже подавал громкие сигналы о том, что пора бы и подкрепиться перед долгой и утомительной дорогой до следующего привала. Джек еще раз обвел взглядом пещеру. Итог оказался прежним: его подругу будто корова языком слизнула. Выйти из пещеры она никак не могла, не наткнувшись на Джека, сновавшего туда-сюда с охапками хвороста. Хотя кто ее знает: пиратская жизнь кого хошь научит играть в кошки-мышки и подстерегать врага в засаде. Но он-то врагом не был!
- Эй, Мэри! - крикнул Джек, негодуя на то, что жена затеяла с ним какую-то нелепую игру в то время когда ей пора было вспомнить о его насущных нуждах и начать готовить завтрак. - Кончай в прятки играть! Выходи!

Все-таки Мэри полезла туда! А он ведь уже твердо решил не рассказывать ей о расщелине. Но проклятое женское любопытство  сыграло свою роль.
- А ну вылезай! Ищешь приключений на наши головы? Их и так выше крыши...
Джек протянул руку, чтобы схватить Мэри и выдернуть ее из расщелины, как пробку из бутылки с ромом, но потом передумал. Вытаскивай-не вытаскивай, все равно обратно полезет. С Мэри надо было действовать не нахрапом, а спокойно, исподволь, как с норовистой кобылкой, а иначе ничего хорошего не выйдет, разве что заедет кулаком по морде.
- Послушай, - сказал он гораздо более миролюбивым тоном. - Ну что мы там забыли? Кроме мышиного помета ничего там нет, зуб даю. Только время зря потратим.

Слова Мэри задели Джека за живое: она предлагала поменяться ролями, - ему стать кухаркой, а самой бросаться вперед, как первопроходец-мужчина. Этого он стерпеть не мог.
- Чёрт с тобой, - буркнул он в сердцах, выдергивая из рук Мэри фонарь. - Вместе пойдем, только я - первый, а ты за мной. Если со мной что случится, выбирайся отсюда к чертовой матери и возвращайся в монастырь. Не хватало еще Джонни оставить нищим сиротой.
У него мелькнула мысль, что во время их отсутствия в пещеру могут наведаться лесные звери и растащить все их небогатые припасы, но затем он успокоил себя тем, что отсутствовать они будут недолго. Скорее всего за первой пещерой была еще одна, а дальше - монолитная скала. По крайней мере, он очень на это надеялся.

У Джека не было настроения шутки шутить. Он все еще помнил неприятное ощущение, которое посетило его, как только он обнаружил разлом в стене, и еще более ярко - ночной кошмар, связанный с пещерой. Но он знал, что Мэри все равно не остановится, и лучше уж идти вдвоем, чем отпускать ее одну. Но больше всего он сожалел о том, что не успел как следует позавтракать, - кто его знает, сколько они будут шататься по подземным галереям?
Тем не менее он вошел в разлом с видом бодрым и залихватским, сделав вид, что ему все нипочем. Сначала пробираться по галерее было достаточно легко, но чем дальше он шел, тем теснее смыкались вокруг него стены и тем сильнее чувствовался неприятный запах сухой гнили. Бормоча под нос проклятия, Джек протискивался вперед, держа фонарь прямо перед собой, но узкому ходу не было ни конца, ни края, поскольку он постепенно шел под уклон, из чего Джек заключил, что они спускаются все ниже и ниже.
- Как бы до самой преисподней не добраться, - проворчал он. - И ведь даже веревки с собой не захватили! А ежели я сейчас провалюсь куда-нибудь?

Джек медленно продвигался вперед, освещая фонарем каждый дюйм узкой галереи и чувствуя за своей спиной дыхание Мэри. Это его в какой-то степени успокаивало: по крайней мере тылы у него были прикрыты. В то же время он осознавал, что если их и поджидает опасность, то она впереди, а не сзади. Услышав, что Мэри предлагает вернуться, он даже слегка удивился, но тут же ухватился за это предложение.
- Да, давай разворачиваться, - сказал он. - Ничего тут интересного нет, только зря время теряем.
И тут же наткнулся на преграду.
- Твою ж мать, а это что такое? - выругался он и приподнял фонарь повыше, ожидая увидеть стену. Но перед ним была лестница, вырубленная в скале и уходящая не вниз, а вверх.
- Лестница тут какая-то, - сообщил он Мэри. - Ступенек уйма, не сосчитать.

Лестница оказалась почти отвесной, а ступени - такими высокими, как будто были вырублены великаном, так что Джек почти сразу понял, что фонарь придется оставить внизу.
- Если хочешь подняться по этой громадине, дальше полезем в темноте, - сказал он Мэри и поставил фонарь у подножия лестницы. Затем ухватился за следующую ступеньку и подтянулся, чтобы забраться на нее. Все это было похоже на то, как если бы он охотился на гнезда глупышей и гагар, карабкаясь по нависшей над морем высокой отвесной скале, каждый миг рискуя сорваться вниз и свернуть себе шею. Но им, как и Мэри, уже завладели острое любопытство и жадный интерес искателя приключений, перед котороми оступили все его недавние страхи. Преодолев еще пару ступеней, Джек остановился и протянул руку Мэри:
- Давай помогу, цепляйся.

Помучавшись еще некоторое время, в течение которого Джеку казалось, что лестница никогда не закончится, они все-таки достигли ее вершины и оказались в круглой пещере, в котором царила непроглядная тьма.
Джек поднял фонарь повыше и увидел, что в центре пещеры стоит высокая каменная колонна, подпирающая свод. Подойдя поближе, он пригляделся и тут же отшатнулся, издав крик отвращения: колонну обвивала гигантская анаконда,  высеченная из камня и покрытая зелеными и желтыми самоцветами, образовывавшими на ее теле замысловатые узоры, напоминавшие узор на змеиной коже. Глаза гигантской рептилии, - два кроваво-красных рубина, - сияли таким зловещим светом, что у Джека душа ушла в пятки.
- Смотри, какая змеюка! - прошептал он, отступая назад, к Мэри. -  Точь-в-точь та гадина, которая меня чуть не придушила на необитаемом острове, помнишь? Слышь, на ней рубинов, изумрудов и опалов столько, что ты с Дэйви Джонсом с лихвой расплатишься, а остатка нам до конца жизни хватит. Сейчас мы их отковыряем и дадим деру отсюда. Что-то у меня от этого места поджилки трясутся. Только давай ты этим займешься, - ну, я имею в виду, камнями. Я к этой твари даже кончиком ножа не притронусь.
Как только он замолчал, у основания колонны послышался шорох, напоминавший звучание трещотки гремучей змеи, и Джек подскочил на месте, чуть не выронив фонарь.

Джек с почтительного растояния наблюдал за тем, как его бесстрашная подруга сводит знакомство с наводящей страх каменной рептилией. Ему стало немного стыдно того, что он никак не мог заставить себя приблизиться к анаконде, - мешал какой-то необъяснимый страх, вызванный его отвращением к змеям. Наконец он собрался с духом, вытащил из-за голенища нож и начал выковыривать драгоценные камни их туловища рептилии. Поначалу рука у него дрожала, но постепенно он освоился, осмелел и работа пошла споро. Камни с глухим стуком падали на пол пещеры и очень скоро Джек уже по щиколотку стоял в груде драгоценностей, при том что успел освободить от этих сверкающих доспехов не больше ярда туловища анаконды.
- Сделаем из наших курток тюки и завяжем в них камни, - нашел он выход из положения. - Смотри какие изумруды ровные и чистые, один к одному, как горошины в стручке. Интересно, кто ж их так отшлифовал... Ну да неважно: за каждый такой камешек даже в Кингстоне нам отвалят по сотне фунтов, я уж не говорю о Бостоне и Лондоне.
Джек радовался внезапно свалившейся на них с Мэри удаче так, как будто взял на абордаж торговое судно Голландской Ост-Индской компании в дни ее расцвета. Теперь не надо было тащиться через горы и искать чертовы сокровища: сокровища нашли их сами! Представив, что они с Мэри уже завтра снова увидят Джонни и начнут собираться в обратную дорогу, Джек повеселел.
- С Дэйви Джонсом расплатишься, с аббатиссой, - тут на всех хватит, - снова завел он старую песню. - Ух ты, какой опал! Пожалуй, этот  надо себе оставить, - такой камень даже для королевской короны сгодится, а королевские ювелиры его с руками оторвут.
Внезапно рука Джека замерла, и он навострил уши: звук, исходивший от подножия колонны, усилился.
- Это что такое? Снаружи ветер поднялся, что ли? - пробормотал он.

Джек схватил Мэри за край куртки и потянул на себя:
- С ума сошла? - рявкнул он. - Кто знает, какая пакость оттуда вылезет? Так, давай закругляться.... не нравится мне все это.
И Джек начал торопливо распихивать по карманам куртки и штанов горсти изумрудов и опалов.
Шипение тем временем не прекращалось, а становилось все отчетливее, а сквозь отверстия в полу начали просачиваться струйки то ли дыма, то ли подземного газа, распространявшие сернистый запах. Поднимаясь в воздух, они переплетались между собой, как клубок разъяренных серо-зеленых змей, и Джеку стало совсем невмоготу.
- Валим отсюда, скорее! - крикнул он, бросив попытки собрать оставшиеся камни.

Джеку пришлось буквально оттаскивать Мэри от колонны: она как будто и не замечала, что происходит, поскольку глаза ей застил блеск драгоценных камней. А тем временем серый дым становился все гуще и уже полностью окружил колонну со змеей. Сквозь густую серую дымку были видны лишь рубиновые глаза анаконды, горевшие дьявольским пламенем. Джек обхватил Мэри за талию и потащил ее к лестнице. В другой руке он держал фонарь, но масло было уже на исходе и свет в фонаре едва теплился.
- Давай вниз! Только шею не сломай...
Джек подтолкнул Мэри к ступеням, ведшим в нижний зал, из которого они пришли.