- Без понятия, - вынужден был признаться Джек, потягивая ром и ничуть не смущаясь тем, что он забрал кружку у Мэри: он знал о ее привычке пить прямо из горла бутылки. Впрочем, точно так же делали все пираты, включая его самого. Но когда был выбор между кружкой и бутылкой, он предпочитал первую. - Не знаю я, что дальше делать. Можем облазить все фермы и плантации в округе, но это займет черти сколько времени, и не факт, что поможет найти Джонни.
Он отхлебнул еще, закрыл глаза, подумал. Снова открыл глаза и посмотрел на Мэри.
- Разве что попытаться найти Вуда и выбить из его гнилой башки все, что он знает. Пусть признается, гнида, куда он девал нашего сына! И давай что-нибудь со слугами решим: либо берем еще двух лошадей, либо все дружно идем пешком. Гбемизола, кстати, смышленая девица, - не ожидал!

Джек чуть не поперхнулся ромом. Глянув на Мэри покрасневшими от недосыпа глазами, он сказал, как отрезал:
- Ни на кого я ничего не положил. С какой стати мне черномазыми интересоваться? К тому же у нее вон какой хахаль суровый, а мне еще пожить охота.
"Вот ведь язва", - в сердцах подумал он, хмуро уставившись в кружку с ромом. - "Ладно бы еще ей действительно было до меня дело, интерес какой сердечный... Так ведь нет ничего, а все одно ревнует."
Допив ром, он отставил кружку и закинул ноги на спинку скамьи, стоявшей у соседнего стола.
- Вуду в Кингстоне делать нечего: он оттуда свалил надолго, если не навсегда. Но совсем не факт, что его нет здесь, в Спэниш-тауне. В любом случае, он - наша единственная зацепка. Но давай еще раз подумаем: для чего ему было красть Джонни? Если ради выкупа, тогда надо сидеть в Кингстоне и ждать, пока он пришлет весточку: типа положите деньги в большой сундук и закопайте там-то и там-то. А если, например, он его продал кому-нибудь? И тебе отомстил, и денежки сразу получил, ничем не рискуя. Кому он мог его продать? Только какой-нибудь богатой, но бездетной паре. Или цыганам, - если бы мы были в Англии, - а здесь никаких цыган нет.
Джек не стал озвучивать третий вариант, от которого у него душа уходила в пятки, и жизнь даже на пару с ромом становилась не мила. Вуд из желания отомстить мог или убить младенца или бросить его на съедение аллигаторам в мангровых зарослях, - и Джек понимал, что такой вариант возможен и даже более чем вероятен. Но сказать об этом Мэри у него язык не повернулся: она и так уже была похожа на бледный призрак самой себя.

Джек был согласен, что Вуда может и не оказаться в Спэниш-тауне, а пока они будут его искать, он улизнет с Ямайки на каком-нибудь торговом судне. И все же ему казалось, что это единственный правильный путь. Найдется Вуд - найдется и Джонни

- Хорошо придумала, - сказал он, вставая. -  Проверь фермы, а я поищу Вуда здесь, в Спэниш-тауне. Рабыню свою с собой забирай или отправь обратно в Кингстон с Солом. Мне такой балласт даром не нужен: под юбки шлюхам она точно заглядывать не станет, зато у меня  под ногами будет путаться.

Джек спокойно и твердо посмотрел на Мэри: пусть как хочет, так и понимает его слова.

- Видел я его рожу, - и тебе об этом говорил*, - отрезал Джек. - Когда я по лестнице в твоем трактире спускался, там мужик стоял, - вылитая Смерть. Глаза желтые, как у гиены, тощий и с бородавкой на шее. Ты его по моему описанию опознала - не помнишь?

Его не удивило, что Мэри запамятовала их разговор в подвале, где он был привязан к столбу, как Христос к распятию, - слишком тяжелое бремя на нее навалилось.

- А Гбемизола действительно смышленая девка, да только не всегда ее присутствие уместно. Если я в борделях Вуда искать начну - на что мне попутчица? А вот ежели ты Джонни найдешь, - она пригодится.

*Посты 135, 155 и 157

Первым делом Джек нашел хозяина "Старой Бетти" и заплатил за каморку на втором этаже, попросив разбудить его через пару часов. Он чувствовал, что без этого короткого передыха просто свалится как загнанный конь, и поражался железной выдержке Мэри, которая снова отправилась на поиски сына. Два часа крепкого, без сновидений, сна, оказали волшебное воздействие: Джек снова почувствовал себя бодрым и сильным. Спустившись вниз, он заказал себе плотный завтрак и за яичницей из дюжины яиц с большими шматками жареного бекона, расспросил хозяина и на предмет Вуда, и на предмет заведений, куда обычно заглядывали моряки, оказавшиеся на берегу. Сам он в Спэниш-тауне бывал и раньше, но недолго, и с тех пор много воды утекло и многое могло измениться.
Хозяин по описанию Вуда не узнал, однако сообщил Джеку адреса трех борделей и дюжины трактиров, в которых отирались моряки и другой сброд. Доев завтрак, Джек попросил придержать за ним комнату на ближайшую ночь и отправился по первому адресу. К полудню он обошел все трактиры Спэниш-тауна, но ничего не узнал: завсегдатаи лишь пожимали плечами и отказывались признать в Вуде знакомое лицо. Устав как собака, Джек сел за стол в последнем из кабаков и попросил кружку рома и обед. Пока его заказ выполнялся, он продолжал внимательно оглядывать зал и вдруг заметил молодого мужчину, сидевшего у мутного окна и что-то рисовавшего на бумаге кусочком угля. У Джека в голове вспыхнула счастливая мысль. Подсев к столу, за которым сидел молодой рисовальщик, он с любопытством воззрился на рисунок, изображавший распростершуюся на смятых простынях женскую фигуру. Все было на месте: полные груди, копна густых курчавых волос на голове и такой же кудрявый темный треугольничек внизу живота. Ноги у натурщицы были согнуты в коленях и широко раздвинуты, одна рука закинута за голову.
Джек восхищенно присвистнул:
- Ого! По памяти рисуете, мистер, иль выдумали такую кралю?
Молодой человек оторвал взгляд от бумаги  и взглянул на Джека:
- По памяти, сэр. Имел удовольствие дважды поиметь эту даму вчерашней ночью в одном из здешних борделей.
Несмотря на грубость слов, выговор у юноши был правильный, голос мягкий, а манеры выдавали хорошее происхождение. Но на лице у него застыла печать порока и следы многочисленных попоек.
Джеку было недосуг задумываться о превратностях чужой судьбы, поэтому он только понимающе кивнул и задал следующий вопрос:
- А сможете портрет человека по моему описанию нарисовать, сэр? Только рожу, то есть лицо, остальное не важно.
Юноша пожал плечами:
- После пары кружек рома я  нарисую вам самого дьявола.
Джек намек понял и подозвал трактирного слугу.
Спустя час он вышел из трактира, держа в руке рисунок, с которого на него смотрел Томас Вуд, - точь-в-точь такой, каким он увидел его на полутемной лестнице "Необитаемого острова"

Побывав в двух борделях и показав портрет Вуда всем их обитательницам, Джек почти потерял надежду на успех. Девицы Вуда не встречали ни накануне, ни когда-либо раньше, зато наперебой предлагали Джеку свои услуги, от которых он вежливо, но твердо отказался, ссылаясь на занятость и нехватку свободного времени, но пообещав исправиться, как только выпадет свободная минутка.
Третий бордель оказался худшим из всех, которые Джеку когда-нибудь приходилось видеть. Это было настоящее логово, - грязное и пропахшее потом и дешевым пойлом, с тюфяками, брошенными прямо на пол и служившими ложами для продажной любви, хотя называть таким словом то, что происходило на этих кишащих паразитами подстилках, язык не поворачивался. Уж на что Джек был привычен к запахам, царившим в матросских кубриках, даже его с души воротило, а от вида шлюх душа в буквальном смысле уходила в пятки, настолько страшными и запущенными они выглядели, причем все находились на той или иной стадии развития французской болезни. Тем не менее он вынужден был опросить и их, к явному неудовольствию держателя этой зловонной ямы, которому пришлось отстегнуть пару монет за то, чтобы он позволил переговорить со своими  работницами.
- - Знаю такого, - равнодушно сказала одна из них, почесывая искусанную клопами грудь сквозь прорехи, которыми зиял лиф ее замызганного платья, больше напоминавшего лохмотья нищенки. - Час назад с меня слез, скотина эдакая. Я ему приказала убираться и больше сюда не приходить, - смердит перегаром, это ладно, так еще и кусается, зараза. Вишь, какие отметины оставил?
То ли девица, то ли старуха, - Джек затруднялся даже приблизительно определить ее возраст, - бесстыдно задрала изодранную юбку и показала следы зубов, оставленные на внутренней стороне ее тощих бедер.
Джек в ужасе отшатнулся и скривился:
- М-да... действительно ... Сочувствую вам, сударыня. Будьте уверены: когда я этого гада найду, он за все заплатит, в том числе и за это.
Опухшие глаза шлюхи мстительно сверкнули:
- А не врешь? Я б ему кол в одно место воткнула, если б могла.
- Не вру! -торжественно поклялся Джек, - Вот только никак на его след напасть не могу. Он не сболтнул случайно, куда собирался идти?
Проститутка задумалась, потом отрицательно тряхнула завшивленными спутанными космами:
- Не, не сказал.
- Чё это не сказал? - раздался другой женский голос. - Тебе, может, и не сказал, а мне сказал. Я ж не такая стерва, как ты, Молли Мэллоун!
Первая проститутка развернулась к своей товарке с таким угрожающим видом, что Джек даже испугался и отступил на шаг, но вторая и бровью не повела и продолжила:
- Если заплатите мне, добрый господин, я вам скажу, где у этого проходимца лежбище: он меня туда пригласил нынче вечером, обещал шиллинг за мою любовь и ласку!
Джек тут же вытащил две монеты, хотя и сомневался в правдивости шлюхи.
- Говори быстрей: получишь два от меня и делать ничего не придется!
Грязные пальцы выхватили из его руки монеты с такой скоростью, что он опешил.
- Он  в "Старой Бетти" угол на чердаке снимает, - там дешево и кормят неплохо.
Джек развернулся и бросился вон из вертепа, сопровождаемый звуками громкой ссоры, завязавшейся между Молли и ее говорливой товаркой. Они с Мэри находились в одном трактире с Вудом и не подозревали об этом!

Джек ворвался в "Старую Бетти", как тайфун, и, ни о чем никого не спрашивая, взлетел вверх по скрипучей шаткой лестнице, ведущей на чердак. Толкнув незапертую дверь, он ввалился внутрь и сразу же увидел того, кого искал: на тюфяке спал под рваным покрывалом Томас Вуд. Джек задвинул засов на двери и обвел глазами чердак в поисках подручных средств, при помощи которых можно было устроить Вуду допрос с пристрастием. Кроме колченогого табурета другой мебели в каморке не было, но Джек решил, что и это сойдет.
Сорвав покрывало со спящего, он пнул его сапогом в бок, чтобы разбудить наверняка.
Вуд распахнул жёлтые от рома и малярии глаза и задергался, увидев Джека:
- Эй, ты чё творишь? – заорал он, отползая к окну и на всякий случай прикрываясь руками.
Джек молча двинул ему под ребра сапогом еще раз, а для того, чтобы Вуд окончательно убедился, что ему это не снится, заехал кулаком в заросшую редкой щетиной скулу. Вуд заскулил, схватившись за щеку, но Джек не дал ему возможности что-нибудь сделать: схватил за шиворот, приложил лбом к стене и, увидев, что глаза у Вуда закатились и он обмяк, потеряв сознание, быстро связал ему руки за спиной обрывком покрывала и усадил на табурет так, чтобы  Вуд мог опираться спиной о стену. Спустя несколько мгновений Вуд пришел в себя и, с ненавистью глядя на Джека, просипел разбитым ртом:
- Чё надо? Я тебя знать не знаю и не должен тебе ни пенса. Какого хрена ты меня лупцевать взялся?
Джек встал прямо перед ним, как грозный судия, готовый отправить подсудимого на виселицу.
- Где Джонни? – спросил он.
- Какой Джонни? Не знаю я никакого Джонни, отвяжись, - ясно же, что ты меня с кем-то перепутал. – прохрипел Вуд, но в глазах у него промелькнуло удивление, смешанное со страхом.
- Джонни. Сынишка трактирщицы из Кингстона, хозяйки "Необитаемого острова", - её-то ты знаешь? – спросил Джек, вытаскивая из-за голенища нож, увидев который Вуд позеленел и начал хватать воздух открытым ртом.
- Её знаю, как не знать, - наконец выдавил он, не отводя зачарованного взгляда от лезвия, по которому струился тусклый свет, проникавший сквозь мутное, никогда не мытое чердачное оконце.
Джеку было не до долгих разговоров.
- Вот о ее сынишке я и толкую, - еще раз объяснил он, делая шаг по направлению к Вуду. – О младенце, которого ты украл минувшей ночью из трактира, устроив пожар, и кому-то отдал или продал. Скажешь, кому, - отпущу тебя с миром после того, как найду Джонни живым и здоровым. Не скажешь – порежу на лоскуты прямо здесь и сейчас.
- А тебе зачем чужой выблядок? – неожиданно ухмыльнулся Вуд, показав гнилые зубы. – Или у тебя к его матери особый интерес? Дамочка, конечно,  знатная давалка: в ее постели кто только не побывал...
Вуд собирался продолжать и дальше, но Джек ударил его так, что он вместе с табуретом свалился на пол, а Джек набросился на него и стал наносить яростные удары почти наобум, потому что глаза у него застила красная пелена бешенства. Когда силы его иссякли, он сел на пол рядом с Вудом и, хмуро разглядывая разбитые в кровь костяшки пальцев, снова спросил:
- Где Джонни? Последний раз спрашиваю, мать твою. Не скажешь – убью.