В жизни Мэри происходило много интересных вещей, которыми другие женщины похвастаться не могли. Они все вели жизнь, преимущественно, скучную и зависимую от мужчин. Не вышла замуж – и будешь влачить жалкое существование с пятком ублюдков на шее, вкалывая на хозяина. Вышла замуж – так еще, кроме обязанности в виде заботы о детях и муже, придется терпеть побои от супруга. Нет уж, глупости!
Мистер Рид, конечно, был славным. Но и он принял Мэри и ее жизненную позицию такой, какая она уже была. Вроде и женщина, но с любовью к свободе и независимости. Иногда поднимал на нее руку (чего греха таить: характер у жены тот еще, уж как стрепеть!), но тогда и Мэри в долгу не оставалась, лупя супруга. Хотя редко это случалось. Зато примирение всегда оказывалось крайне страстным и эмоциональным.   
Но ведь хорошее было время! Нет, Рид не грустила о прошлом – в этом не было никакого смысла. Просто вспоминать иногда было приятно. Жизнь кипела и бурлила вокруг сейчас. Наверное именно поэтому, когда из леса появился Джек в сопровождении обезьяны, то Рид не то, чтобы очень удивилась, но брови в недоумении вскинула. Правда обезьяна держалась в стороне, поглядывая внимательно, с осторожностью.
Мэри обернулась, когда раздался голос Джека и, воткнув кокос в песок, склонилась над котелком.
- Что ж, надо испробовать.
Потому что кокосовое молоко, конечно, хорошо, но оно все же было теплым, а вода, принесенная Джеком – восхитительно холодной.   
- Не благородное вино, конечно, но тоже хорошо! – выдохнула женщина отрываясь и вытирая рот. – Нужно поставить в тень и прикрыть листом, чтобы песка не нанесло.
Рид опять покосилась на обезьяну:
- Ну, тогда мне порадовать его нечем. Сегодня на завтрак только птица, которая, кстати, уже готова. Держи-ка за одну лапу, а я разрежу ее ножом. Ха! У тебя всегда так: если не акулу, то другую живность притягиваешь?

- Лучше бы ты тогда притянул на этот остров корабль, который забрал бы нас отсюда. Ну или, - Мэри громко рассмеялась, радуясь своей шутке, - корабль со шлюхами, что тоже было бы неплохо.
Женщина цикнула на обезьяну, но, скорее, просто для того, чтобы животное знало свое место, чем желая его спугнуть. К животным она антипатии не питала, в таверне у нее была и собака и кошка. Но если последняя просто сбежала во время пожара, то с псом довольно жутким образом двумя неделями ранее пожара разобрались кредиторы, пытающие выбить деньги у вдовы – это был их метод запугивания.
Обезьянка занялась кокосом, а Рид зубами впилась в птицу, отхватывая большой кусок мяса со шкурой. Красота!
- Долли – какое-то овечье имя, - подумав сообщила она с набитым ртом. – Уж не знаю почему.
И – Молли! Ну, конечно! Еще проще было бы сразу назвать макаку Мэри – вот смеху бы было. Впрочем, смеяться Рид все равно пришлось бы одной. Приходилось только удивляться причудам судьбы, порой подкидывающей такие вот «сюрпризы».
- Но лучше все-таки Долли, чем Молли. Хотя я все же думаю, что это «он» и ему больше подойдет имя Анри или Генрих. А, впрочем, оно сейчас нажрется и сбежит – и больше ты ее не увидишь.
В общем-то и говорить поэтому об имени было бесполезно.
Обглодав кость, Рид бросила ее в костер, невольно разворошив угли.
- Хорошо бы успеть подняться на холм до самой жары, - заметила она. – А еще нужно сходить на другой берег.

- Угу, - промычала Мэри, с удовольствием облизывая кость куропатки, которая теперь казалась не такой уж большой. А, может быть, просто за вчерашний день, который пришлось провести, питаясь устрицами и фруктами, женщина страшно проголодалась. – Опыт сказывается.. слушай, если ты поймаешь еще, то я приготовлю. Жалко, что ружья нет... попробовали бы подстрелить дикую козу.. если они здесь есть.
От куропатки остались одни только косточки, который уже потрескивали в костре. Рид вытерла рот рукавом и прижалась губами к котлу, сожалея только об одном: что вместо воды в нем не плещется вино.
Рид покосилась на Джека, который устроил разборки с обезьянкой, и коротко рассмеялась. Вот тип – одни недоразумения с ним происходят! То с акулой дружиться вздумал, то с макакой ссорится… Мэри еще раз выразительно хмыкнула, но предпринимать ничего не стала, только вытерла руки о песок: набрала полную горсть в ладони и покатала туда-сюда, собирая жир.
- Бабы – они такие, - согласилась женщина. – На красоту да халяву всегда падкие. У тебя там фрукты что ли? Вот и на кой ей на дерево лезть, если все под боком есть? Оставь ее , укусит еще... у нас боцмана одна такая за палец цапнула, так ему потом руку отрезать пришлось, - на этой оптимистичной ноте Рид натянула еще влажные сапоги и поднялась на ноги. – Пошли.

Мэри оставалось только закатить глаза и покачать головой, глядя как Джек пытается обменять кольцо на платок. Учитывая, что стоимость кольца явно было гораздо больше старой тряпки, обмен предполагался совершенно невыгодный. Да и мартышка оказалась не была столь глупа, чтобы пойти на это, явно оценивая фрукты выше, чем украшения.
- На кой ей это кольцо? – фыркнула Рид, нетерпеливо притоптывая ногой по песку и сложив руки на груди. Стукнуть обезьяну палкой по хребту – и отобрать свое имущество. Вот и всех делов!
Но Джек успел решить вопрос сам, причем самым неудачным образом. Прежде чем она успела подумать, Мэри бросилась вперед, хватая мартышку за хвост и с силой сжимая кулак.
- Отпусти, твою..!! – заорала женщина грозным голосом, приказывая одновременно и Джеку и мартышке.
И с силой дернула за хвост, предполагая, что обезьяна оторвется в любом случае. В самом неудачном случае – вместе с пальцем Джека. Но это вряд ли. А как только животное окажется отдельно от моряка, тогда Рид с силой швырнет ее в сторону.

Рид отшвырнула обезьянку прочь и та благополучно шлепнулась на песок, ничуть при этом не пострадав, но продолжая обиженно верещать.
- Заткнись, Генриетта! – рявкнула Мэри. Хотела подобное и Джеку велеть, но не стала – очень уж несчастным он выглядел. Да и не орал так же громко, как макака.
Когда Джек притянул кольцо ей, женщина попервой удивилась, а потом подумала: что такого? Она с этого острова никуда не денется, кольцо продать здесь некому, так что, по сути, без разницы у кого оно будет храниться.
- Как скажешь, Джек.
Женщина спокойно напялила колечко на палец (любоваться не стала – успеется еще; да и проявлять эту, чисто женскую черту, сейчас было не ко времени) и шагнула чуть ближе к товарищу, разглядывая его окровавленный палец. А в следующий миг крепко схватила за запястье, сжимая руку так, чтобы было не вырваться. Покачала головой и причмокнула.
- Мда.. предлагаю отрезать палец прямо сейчас, чтобы потом не пришлось рубить всю руку, - сообщила она, решив, что сейчас самое время подшутить над мужчиной. – Все сделаю чисто: отрублю одним ударом, ты и моргнуть не успеешь.
Не удержалась и добавила:
- А ведь я тебя предупреждал!

Мэри готова была, после некоторой издевки, оказать помощь Джеку, но поскольку он и сам так успешно справился, то суетиться не стала: просто отпустила его руку, позволяя занять тем, что он считал подходящим.
Ну и, лично она сама, перевязала бы скорее палец, чем голову – приходилось видеть как в грязных ранах заводились личинки, но Джек, конечно, был волен поступать как ему угодно.
Присев на корточки, Рид попробовала фрукты, ставшие предметом спора между Джеком и обезьяной – вкусные. Несколько плодов она засунула себе в карманы, собираясь полакомиться по пути, а один кинула Генриетте, которая после всего произошедшего тоже заслуживала угощения.
- Похорони! – фыркнула женщина, не утратившая желания шутить и дальше. Она поднялась на ноги и поправила шляпу. – Столько мяса будет пропадать!
Она развернулась и первой решительно зашагала в сторону того берега, куда ее выкинуло всего несколько суток назад. Самая лучшая дорога – это та, которая тебе известна. И Мэри собиралась использовать эту нехитрую истину, пройдя кусок пути, небольшой, через джунгли, а дальше двигаться вдоль кромки тропического леса.

Хорошо все-таки было: еще не достаточно жарко – полуденный зной не обрушился на землю со всей своей силой. Мэри шла, поедая фрукты, которые принес Джек. Хотя как поедая: она взяла-то всего несколько штук. Ну да больше, после столь вкусной куропатки, и не требовалось.
- Да, слыхал я истории о китах, которые в несколько раз больше кораблей, - кивнула Рид. – Жуткие твари, говорят: не хотел бы я таким встретиться.
Вот только история Джека, начатая столь интересно, почему-то не закончилась никак. Мэри покосилась на товарища, не понимая к чему тот клонит.
- Ну и остальные сдохли, наверное, - предположила женщина, пожимая плечами. Она уклонилась от лианы, свисающей подобно лассо и повернула направо: пришло время выходить из джунглей и шагать по песку. – Если у них ни жрачки, ни воды не было. И если они на берег не наткнулись.
Сапоги были еще мокрые и идти в них было неприятно. Но, впрочем, к таким мелким неудобствам не привыкать.
- Ну что было-то в итоге? – поинтересовалась Мэри. Ее взгляд привычно пробежался по горизонту, но тот, к сожалению, был девственно чист. – Можно будет на обратном пути набрать устриц и сварить вечером похлебку.

- Действительно, - фыркнула Мэри. – Если бы все сдохли, то кто бы потом рассказывал эту историю?
Впрочем, эта байка могла быть и чистой выдумкой, на которые горазды моряки. Как сядут вечерком около костра на берегу или соберутся в кубрике в темноте  - и посыплются рассказы страшные да жуткие, рожденные человеческим воображением. Не меньше страшных историй появляется после ночных ватах, во время которых всякое померещиться может: то огоньки в море, то русалки, то сам Дэйви Джонс.
- Чуть меньше половины пути мы прошли, - сообщила Рид. – Тебя не просто было найти. Но к чему ты эту историю рассказывал, Джек? Мы, вроде не в море, от голода и жажды не умрем, не боись.
Женщина покосилась на мужчину, пытаясь понять его замыслы. Может просто так болтал, чтобы не молчать?
- Откуда вы шли, коли не секрет? Груз какой везли?
А ведь, при другом стечении обстоятельств, Мэри могла быть в той команде, которая берет на абордаж судно Джека. И сошлись бы они в смертельной схватке, танцуя с саблями.

- Угу, - согласилась Мэри. – Уж знаю, как не знать, встречались.
Она плюнула на землю, показывая свое отношение к лихим ребятам, которые готовы грабить и убивать честных торговцев и не менее честных моряков. Вряд ли Джек ждал другого отношения к пиратам. Хотя сама она в этом ничего ужасного не видела: была ведь и по одну сторону происходящего и по другую. И понимала: каждый должен брать то, что может, а если кто-то не может защитить свое.. что ж поделать! В следующий раз, коли выживет, будет расторопнее!
Но все-таки лучше с Джеком на эту тему не разговаривать лишний раз, чтобы не сболтнуть чего ненароком. Очень уж не хотелось портить отношения с единственным человеком на острове.
- У меня, дружище, есть одна особенность: я никогда не блуждаю, всегда выхожу куда надо. Так что вернемся мы обратно, тут не сомневайся. В крайнем случае пойдем вдоль берега: так дольше, но дело верное. Хотя нам уже немного осталось..
Женщина подняла голову, глядя на солнце которое поднялось достаточно высоко, чтобы жарить без жалости.
На Мадагаскаре она, конечно, бывала и не раз. Огромный остров, где было столько славных уютных бухточек для пиратских судов. Обилие воды и еды. И местное население, которое занималось своими делами – в частности междоусобными войнами, а к пиратам почти не лезло.
Но вряд ли этот остров так же велик хотя бы в половину.
- Да на кой ей котелок! – Мэри махнула рукой, предполагая, что обезьянки уже и след простыл: она получила свою порцию крови и фруктов и наверняка была довольна жизнью. – Кстати, - заметила Рид ненароком, - ты знаешь, что некоторые племена поедают сырые обезьяньи мозги да еще и считают это самым изысканным блюдом?
На берегу показался первый признак недавнего кораблекрушения: на песке, время от времени облизываемый волнами, лежал кусок доски.

Мэри остановилась и вытаращила глаза, с недоверием глядя на обезьяну.
- Да какого дьявола?! – воскликнула она, не в силах поверить, что макака освободила котел от  воды, а затем тащила пустую посудину вдоль берега следом за ними.
Вот только веришь - не веришь, а то, что перед глазами – факт. Не то, чтобы она не верила в пленительные чары Джека, но, все-таки, скорее не верила. Самомнение у него было здоровенным, все остальное... она невольно вспомнила утреннее купание Джека и его достоинство, которое она имела возможность лицезреть. Женщина покачала головой и фыркнула, отгоняя лишние мысли.
- Скорее ей понравился вкус твоих пальцев, - предположила Рид. – Готовь еще парочку: какими ты меньше всего дорожишь? Могу и по голландски: приходилось жить в тех местах. Вот что: я пойду доску достану, а ты забери у своей подружки котел. Вещь полезная, а она ее потеряет или утопит.
Не дожидаясь ответа женщина полезла в воду, чтобы вытянуть доску. Благо далеко идти не надо было и опасности нападения акулы – никакой.

Мэри спокойно вошла в воду и схватила доску, которая за время вынужденного одиночного плаванья успела изрядно пропитаться водой. Женщина подняла голову, оглядывая горизонт: на мгновение ей показалось, что она заметила что-то... некоторое время Рид пристально вглядывалась, не желая давать Джеку пустую надежду. Да, так и есть – ничего. Просто солнечный блик сыграл с ней злую шутку или птица, что скользила в воздушных потоках низко над водой, обманула.
На вопли за спиной  женщина не обращала внимания до тех пор, пока новый знакомый не воззвал к ней о помощи.
- Да что б вас всех!! – выругалась Мэри, до сих пор даже не представляющая, что разобраться с обезьяной может быть так сложно. Она схватила доску и, поднимая волны брызг, потащилась обратно на берег, где небрежно швырнула свою добычу на песок.  В два решительных шага добралась до Джека с его подружкой и решительно скомандовала. – Тяни за лапы!
Сама же одной рукой схватилась за котелок, второй – откинула ручку котелка, которая упиралась животному в подбородок, и резко дернула. Голова обезьяны выскочила из котелка, словно пробка из бутылки с узким горлышком.

- Да плевать, - заметила Мэри. – Это просто тупое животное, которое напялило себе котелок на голову. А мы тут время теряем!
Она, нахмурившись, посмотрела на идеалистическую картину воссоединения человека и природы, которую олицетворял собой Джек и Генриетта. Вот откусит она ему нос или ухо – небось Джек не захочет больше прижимать ее к себе. 
Ну или просто палец отвалится – вон, посинел уже. Может и вправду надо было рубить его сразу?
Наглое существо тем временем попыталось предъявить свои права на котелок. Но с Мэри этот фокус не прошел: она оттолкнула макаку ногой в сторону и подняла котелок повыше, закинув его на спину.
- А ну-ка, шла отсюда! Это тебе не фрукты и тряпки воровать,  это – вещь нужная и полезная.
Взгляд женщины обратился  к Джеку.
- Ты можешь и дальше с обезьяной миловаться, а у меня дел полно. Если идешь, то бери доску и пошли: нам осталось всего ничего: через эти камни перелезть.

Мэри не слишком охотно кивнула: что есть, то есть. Порой среди моряков такие болваны попадались, что не то, что мартышка, но и камень поумнее будет. В который раз женщина подумала, что ей повезло: Джек не такой. Все-таки лучше иметь под боком кого-то сообразительного, не бешенного и не слишком вспыльчивого.
Но все равно миловаться с дикой обезьяной она не собиралась, упрямо продолжая гнуть свою линию.
- Ласку! То-то она тебя ласково за палец укусила, - Рид фыркнула. – Не собираюсь я с ней обниматься – чужие блохи мне не нужны!
В услужливость обезьяны верилось так же мало, но что толку об этом спорить. Верит Джек – пусть докажет. Через неделю все станет ясно.
- А вздумает пакостить – так у меня разговор короткий: шею сверну, - впрочем, Мэри больше говорила и стращала, на самом же деле она не была столь уверена, что захочет убить эту обезьяну. Шугануть посерьезнее – это да.
- Вот здесь меня выкинуло на берег,  - сообщила, чуть погодя, женщина, указывая рукой вперед. – Там у меня схрон кой-каких вещичек.. э!.. смотри-ка, кой какое барахло еще прибило.
Время от времени на берегу  попадались естественные каменные насыпи, выползающие из джунглей, спускающиеся до самой воды и уходившие вглубь моря. Камень медленно обтачивался волнами, но пока что море не было способно победить его. В таких случаях приходилось забираться наверх, а затем спускаться вниз. И сейчас Мэри как раз поднялась на такую насыпь, затем – еще выше, подчиняясь своим инстинктам. Приложила ладонь ко лбу, вглядываясь в ту часть острова, которую еще они не успели изучить.
Дальше в море спускалось все больше каменных насыпей, появлялись рифы, острыми зубьями торчащами из воды и…
- Джек! Джек, смотри, дьявол раздери!!
На рифе, покореженный и потрепанный, сильно накрененный на бок, торчал корабль.

Мэри все таращилась на корабль, который стойко выдерживал удары волн, которые били его в борт  и частично захлестывали на палубу. Это был ее корабль, который она считала безвозвратно потерянным. А тот – такое богатство! И сложно было поверить, что все происходящее – на самом деле.
Видимо после того, как ее смыло за борт во время шторма, судно еще немного помаялось и налетело на рифы. Возможно что его несколько раз срывало с камней, а затем вновь бросало на острые зубья, нанося все новые увечья.
Но теперь корабль был здесь и с него можно было снять столько всего полезного. Только медлить нельзя: удача может изменить им и судно пойдет на дно. Или сорвется с рифов, после чего все равно пойдет на дно.
- Пошевеливайся! – воскликнула Рид, торопливо спускаясь с камней вниз. – Нужно вязать плот и отправляться к судну! У меня здесь припрятана парусина, обломки рангоута и, главное, остатки такелажа.
Про обезьяну женщина и думать забыла.