- Угу, бывай... Можешь теперь не сильно таиться: все равно ведь, кроме меня, никто о твоей тайне не знает.
Джек развернулся и пошел к тропе, спускавшейся к реке. Сев в ялик и взяв в руки вёслв, он обратился к обезьянке, дождавшейся его возвращения:
- Ты мне скажи, отчего самые лучшие бабы такие гордые да разборчивые? Или я не так хорош, как считаю?
Этта ничего не ответила, и Джек налёг на вёсла, борясь с течением реки, гнавшим его ялик к морю, куда он совсем не собирался.
Добравшись до деревни, он сразу же улегся спать, хотя солнце стояло еще высоко.

Джек проснулся от ощущения опасности и чьего-то присутствия. Открыв глаза, он взглянул на дыру в стене, служившую вместо окна, и  в свете луны увидел в ней свирепую рожу, украшенную всклокоченной бородой. Слепо пошарив по своему ложу из козьих шкур, он нащупал нож и крепко сжал его в руке, не сводя глаз с незнакомца. Мелькнула мысль, что все это ему снится: откуда на их с Ридом острове взяться другим людям.
- Привет, братишка! - радостно осклабившись, поприветствовала его рожа, но отчего-то Джеку этот оскал не показался особо дружелюбным.
- И тебе того же...
Джек сел, незаметно перекладывая нож из левой руки в правую и стискивая его еще крепче.
Незнакомец, не спрашивая разрешения, влез в  проём, а за ним тут же показался и второй, не менее грязный и страшный. Запахло знакомой вонью нестиранных отрепьев, застарелого пота и несвежего дыхания от избытка рома и гнилых зубов - всего этого Джек до одури нанюхался на корабле. Гости были вооружены: у одного бородача была при себе абордажная сабля, у другого - длинный букан.
- Вы откуда будете? - спросил Джек, перемещаясь немного в сторону, чтобы оказаться вне линии прямого удара саблей. - Или вы мне снитись, ребята?
- Ну, это вряд ли, - заметил бородая с саблей, осматриваясь по сторонам. - Ты лучше скажи, ром у тебя есть? И пожрать было бы не худо: последние три дня у нас маковой росинки во рту не было.
Джек впервые пожалел о том, что не оставил себе часть свиной туши: угощать незваных гостей манго показалось ему верхом неприличия и могло иметь неприятные последствия.
- Рома у меня нет, да и мяса то же. Я как раз с утра собирался пойти пострелять коз, а то все запасы закончились.
Бородач запустил пальцы в спутанную бороду и нахмурился:
- Точно нет? А это что такое? - и вытащил из угла кувшин с туземным напитком.
- Эй, поставь на место! - завопил Джек. - Это не ром, это настойка на травах, чтобы крыс травить.
- Да ну? - бородач вытащил пучок травы, которой было заткнуто горло кувшино и принюхался.
- М-да, ромом действительно не пахнет, - признал он и вернул кувшин на место, не позаботившись заткнуть снова. - Ладно, вставай и спускайся вниз: костер разожжешь, а дальше мы с тобой потолкуем.

Спустившись вниз под конвоем, Джек сразу же оставил всякую надежду на бегство: у погасшего костра развалились еще пятеро дармоедов. Итого, гостей было семеро: все обросшие, изможденные от недоедания и одетые в грязные лохмотья.
Никто из них даже пальцем не пошевелил, чтобы разжечь огонь: видимо, считали, что это обязанность хозяина.
- Огниво у кого есть? - спросил Джек, понимая, что от тяжелой работы ему не отвертеться.
Один из бродяг протянул ему огниво, и Джек принялся за розжиг, искоса поглядывая на компанию, нагрянувшую к нему в гости. Все были вооружены до зубов и если бы он попытался дерзить, его бы сразу проткнули саблей или застрелили из ружья.
- Вы откуда, ребята? - спросил он, когда огонь запылал.
- От самых Бермудов, - с насмешкой в голосе откликнулся один из бродяг. - Тебе-то какое дело? Ты лучше скажи: кто-нибудь еще на этом острове есть, кроме тебя?
- Никого, - недрогнувшим голосов заверил его Джек. - Я тут около месяца всего, точно не помню: календаря-то под рукой нет. Но остров хорошо изучил: кроме меня да обезьян тут ни одной живой души.
Ему не хотелось подводить Рида, тем паче, что теперь он знал, что его приятель - переодетая баба. А какая баба выстоит против семерых вооруженных мужиков? Хорошо, что они поссорились: теперь Риду и в голову не придет наведаться к нему в гости.
- Эй, парни! Смотрите, что я нашел!
Все головы дружно обернулись к говорившему. На поляне появился восьмой пират, державший в руке что-то круглое и светлое, и Джек с упавшим сердцем опознал в этом предмете гигантскую жемчужину, которую спрятал в одной из хижин.
Восьмой подошел к ярко пылавшему костру и показал приятелям добычу.
- Та-ак... - медленно проговорил здоровяк, в котором Джек уже успел заподозрить главаря. - Еще такие есть?
Вопрос был адресован Джеку.
Тот помотал головой, понимая, что веры его словам не будет.
- Откуда? Я первый раз эту хрень вижу. Я деревню два дня назад нашел, а до тех пор на берегу в расщелине скалы обитал.
Ни слова не говоря, бородач размахнулся и заехал ему кулаком в челюсть. Джек, не ожидавший такой быстрой расправы, не успел среагировать и рухнул на песок. Мир перед его глазами завертелся, а язык нащупал во рту расшатавшийся зуб и ощутил солоноватый привкус крови.
Бородач подошел к нему и поставил ногу в сапоге чудовищного размера ему на грудь:
- Выкладывай все, как есть, гнида: где взял? И сколько там еще таких же?
Джек захрипел: ему было трудно дышать и он боялся, что нога верзилы сломает ему ребра. Туземный напиток, как всегда, не соврал: оставалось ждать, когда на голову накинут мешок и затянут веревку на шее потуже. Повернув голову вбок, он заметил, как у ручья метнулась какая-то тень.

***
Пещера, у которой паслись рогатые звери и кричала большая птица, была для Этты запретным местом. Больше всего она боялась не горластой птицы с твердым клювом, которым можно было расколоть кокосовый орех, а двуногого, который хотя и походил повадками и телом на ее хозяина, но, в отличие от него, был злым и опасным. Но делать было нечего: хозяину грозила смерть от таких же двуногих - они напали на него всей стаей, чтобы убить и съесть.
Этта неслась к пещере так, как будто за ней гналась пума. Добравшись до места, она увидела двуногого, жадно поедавшего фрукты. Набравшись духу, Этта просеменила к нему, дернула за рукав и ту же отскочила, громко вереща и указывая лапой в ту сторону, где погибал ее хозяин.

Мартышка проворно отскочила и заметалась туда-сюда, затем  прыгнула обратно к двуногому, стащила с его головы шляпу и, нахлобучив ее себе на голову, упала на песок и сложила передние лапы на груди крест-накрест, - как покойник, готовый перейти в мир иной.

***
- Как рассветет, обыщем все хижины, - бросил главарь своим подельникам. - А этого к дереву привяжите, чтобы не сбежал. если ничего не найдем - снова с ним разговор будет.
- А чем вязать, Бен? - спросил один из пиратов, - тощий доходяга со шрамом, пересекавшим его изможденное лицо. - Веревок-то нет.
- Так поищи, дурья башка! - рявкнул главарь и снял ногу с груди Джека. - У ручья его ялик привязан, - срежь канат и тащи сюда.
Джек лежал смирно, не дергался,  радуясь, что успел незаметно сунуть нож за голенище сапога. Пока что никому не пришло в голову его обыскивать и он надеялся, что и дальше не придет.

Этта села и устремила на двуногого печальный взгляд своих больших, навыкате, гляделок. Стащила с шеи связку разноцветных бус и положила их к его ногам, расставаясь со своим главным сокровищем. Потом вскочила и метнулась к загородке, закрывавшей вход в пещеру, и снова громко заверещала, хлопая себя по макушке и груди. Там хранились палки, из которых вырывался огонь: она точно это знала, потому что видела такую у своего хозяина.

***
Долговязый принес канат и вместе с другим пиратом рывком поднял Джека с земли и поволок к ближайшему дереву. Привязали его крепко, так что он почти не мог шевелить руками.
- Постой тут, может вспомнишь, где у тебя что припрятано, - ухмыльнулся он, показав черные пеньки вместо зубов и обдав Джека могучим перегаром. - А если ром отыщешь, - тогда мы тебя,  хе-хе, точно помилуем.

Мартышка вцепилась в штанину Рида и повисла на ней, явно не собираясь отпускать.

***
Компания из восьми пиратов расселась вокруг костра и, за неимением лучшего угощения,  принялась за фрукты. Джек стоял у дерева, глядя на разгоравшийся рассвет. Веревка только натирала руки, когда он пытался ими пошевелить, не поддаваясь ни на дюйм, и он быстро потерял всякую надежду на освобождение. Тем временем главарь поднялся и направился к его хижине. Вернулся он с кувшином, наполненным туземным зельем.
- Этот хмырь сказал, что тут яд, - сообщил он своим подельникам, кивнув в сторону Джека, - Да только веры у меня его словам с ноготок. Эй, Джим, а ну-ка сними пробу!
- Чего это я буду жизнью рисковать? - огрызнулся Джим. - Сам и попробуй. Или вон Тому дай хлебнуть: его все равно скоро лихорадка в могилу сведет.
Завязался жаркий спор, во время которого Джек снова предпринял попытку ослабить путы, и снова не преуспел.

На поляне воцарилось мрачное молчание: так и не договорившись о том, кто будет рисковать здоровьем и пробовать пойло из кувшина, пираты вновь расселись вокруг костра и снова принялись за скудный завтрак, состоявший из подгнивших на жаре фруктов.
- Том, Айзек! Найдите какую-нибудь посудину и принесите воды из ручья: в глотке совсем пересохло, - нарушил молчание главарь.
Ворча и вздыхая, двое поднялись с земли и побрели осматривать хижины.
Утренняя заря уже позолотила кроны деревьев, окружавших поляну, и давала достаточно света, чтобы можно было вести тщательные поиски. Один из пиратов затянул песню высоким и дрожащим фальцетом, к нему присоединились еще двое, затем и все остальные. Только главарь сидел молча, то и дело бросая  угрожающие взгляды в сторону Джека.

***
Мартышка, видимо, поняла, что двуногий последует за ней. Отпустила его штанину и снова метнулась к загородке, делая отчаянные жесты и что-то быстро говоря на своем языке.

Увидев, что вход свободен, Этта тут же бросилась в пещеру и заметалась по ней, что-то отыскивая. Наконец, увидев ружье, схватила его и бросила к ногам Рида.

***
Похоронное веселье у костра напомнило  Джеку поминки по боцману Финнегану, павшему смертью храбрых в ходе неудачного абордажа. Финнеган был в сущности славным малым, не злоупотреблявшим своей властью, и Джек тогда напился так, что передвигался по палубе ползком, хватаясь за снасти.  Заунывное пение пиратов и их гнусные рожи вызывали в нем дрожь и воспоминания, которые он до сих пор с успехом гнал от себя. Решив не тратить время даром, он стал тереться связанными запястьями о шершавую кору дерева, надеясь на то, что старая веревка не выдержит трения и оборвется, освободив руки.

Этта выхватила из арсенала  саблю и поволокла ее к выходу из пещеры, видимо, отчаявшись разъяснить двуногому, что от него требуется. Двигалась она проворно, как и все её сородичи, и, оказавшись снаружи, помчалась прочь от пещеры широкими прыжками, устремляясь вниз, к реке.

***
Джек усердно терся связанными запястьями о ствол дерева и с радостью ощутил, что его путы начали поддаваться. Наконец он освободил руки и сумел вытащить из-за голенища нож. Два взмаха - и веревка, которой он был привязан к дереву, упала на землю. Не теряя времени, потому что утро уже вступило в свои права, Джек нырнул в густые заросли, но наделал при этом столько шума, что привлек внимание пиратов, как раз закончивших горланить очередную песню.
- Ушёл! - услышал он вопль главаря. - Быстро за ним, проклятые пропойцы!
Джек припустил еще быстрее, слыша, как за его спиной трещат и ломаются ветки. Ему надо было оторваться от преследователей и потом суметь пробраться к стоянке Рида, чтобы предупредить его о грозившей им обоим опасности.

Джек бежал, пытаясь по звукам, доносившимся из-за спины, определить, сколько человек бросилось за ним в погоню. Он не думал, что все восемь пустились вслед за ним, достаточно было и половины. Сделав приличный крюк, он повел своих преследователей к ловушке на диких свиней, в которую сам недавно попал. Рид  отметил гиблое место палкой, воткнутой в землю, и Джек благополучно обогнул яму и помчался дальше. Услышав короткий вскрик и последовавшие за ним отборные проклятья, он понял, что один из пиратов свалился в яму. Наверняка там остался еще один, чтобы помочь ему выбраться наверх. Таким образом, теперь за ним гнались только двое и громкие голоса, которыми они перекликались, подтверждали его догадку. Добежав до берега реки, Джек остановился, не решаясь броситься в воду, чтобы переплыть реку и выбраться на отмель, от которой шла тропа, ведущая к пещере Рида. Озираясь в поисках бревна, за которое можно было бы ухватиться, он увидел свою Этту, кубарем катившуюся к кромке воды на противоположном берегу. За ней, подпрыгивая на кочках, летела абордажная сабля. Мартышка свалилась в воду вместе с саблей, подняв вокруг себя фонтан брызг. Джек плюхнулся в реку и поплыл к ней, делая широкие гребки руками. Сабля была точно не лишней, судя по тому, что голоса преследователей приближались и становились все слышнее.

То ли в этот день звезды были на стороне Джека, то ли все крокодилы в реке погрузились в спячку, - но до противоположного берега бывший пират добрался быстро и без приключений. Мартышка к тому моменту уже самостоятельно выбралась на берег и схоронилась в ближайших кустах вместе с саблей.
Джек нырнул в заросли, обдирая руки о колючки и вытащил оттуда и Этту, и оружие. Рид спускался по тропе ему навстречу, держа в руках ружье и саблю, что Джека немало удивило.
- Привет, Марк! - бросил он, решив не заморачиваться вопросами пола. Он так и так привык к Риду в образе мужчины, да и не время сейчас было злить его, называя женскими именами. - Прибыл твой корабль. Можешь идти наниматься боцманом или первым помощником. Только сначала будь другом, помоги мне разобраться с парой придурков, - слышишь, глотку дерут на том берегу?
Вода с  Джека текла ручьями, но снимать и выкручивать одежду времени не было.

Джек поморщился и выдернул длинный шип, впившийся в руку. Голоса  становились все громче: преследователи вот-вот должны были выйти на берег. Надо было как можно скорее объяснить Риду, как обстоят дела.
- Я спал, когда они нагрянули. Восемь человек всего. Но я думаю, что их больше: кого-то же оставили корабль сторожить. Обыскали всю деревню, нашли кое-что и сразу начали бить, чтобы я остальное выдал. Если б я не сбежал - они б меня точно забили до смерти. Так что самое  умное - смыться отсюда и найти их корабль. С двумя мы точно справимся, а вот с восемью - вряд ли. Но ты ж свое добро не бросишь...
Джек высунул голову из зарослей и увидел, что на противоположном берегу стоят двое пиратов, от которых он сумел ускользнуть. Снова спрятавшись, он обернулся к Риду:
- Можешь посмотреть своими глазами, с кем придется иметь дело: те двое, что на берег вышли, из этой компании. Твой ром они точно вылакают.

Джек уставился на Рида, не веря своим ушам:
- Попку своего брехливого не бросишь?! Да он от тебя тут же к этой швали переметнётся: привык с отбросами якшаться, судя по тому, как выражается. Это если они его не ощиплют и на вертеле не зажарят, как и козочек твоих. У меня же сама знаешь, кроме фруктов, жрать нечего: они еще от этого озлились. И ром требовали, а откуда я им возьму этот ром?
В запальчивости Джек не заметил, что обратился к Риду, как к женщине, и продолжил:
- Я тебя предупредить хотел, чтобы они врасплох не застали. Пойми ты, дурья башка: они сюда не спасать нас пришли, а пополнить запасы, и по своей пиратской привычке заберут у тебя все, абсолютно все: и то, что ты с "Барракуды" снял, и то, что нажил здесь непосильным трудом. Я ленивей пиратов в своей жизни никого не встречал: привыкли брать все, что само в руки плывет. Ты, может, и исключение, да только таких раз-два, и обчелся.

- Далась тебе моя мартышка, - пробурчал Джек. - Я ее тоже не брошу, намотай себе на ус. Так что нам с тобой на одном корабле не плыть. Но это не значит, что я тебя отдам на съедение этим волкам.
Он встал во весь рост и вылез из кустов, произведя столько же шума, сколько медведь в малиннике, что сразу же привлекло внимание преследователей.
- Эй вы, яйцечёсы паршивые! - крикнул Джек, спускаясь по тропе вниз. - Слабо переплыть ко мне? Там крокодилы, братва: такие, что быстро вас без яиц оставят, и чесать будет нечего.
Высказавшись в таком духе, он оглянулся на кусты, в которых засел Рид, и горделиво повел плечами: мол, как тебе мое выступление?
На другом берегу возникло некоторое замешательство, быстро сменившееся громкими проклятьями. Оба пирата явно не горели желанием лезть в воду к страшным крокодилам, но задетая гордость взяла свое: оба прыгнули в воду и поплыли к берегу, на котором стоял Джек.