Джек замер,  ожидая, что ветка вот-вот обломится и он свалится на землю. Обхватив руками ствол, он искал взглядом более надежный сук, на который можно было бы перебраться, и нашел. Но в этот момент Рид, уже успевший выбраться на бережок, начал с подозрением оглядываться, как будто услышал или почувствовал что-то. Джек плотнее прижался к стволу, молясь про себя, чтобы густая листва скрыла его от глаз Рида, а также, чтобы из дупла не вылетели пчёлы. В этот момент ему было не до аппетитных форм новоявленной Евы, в которую так внезапно превратился его бывший товарищ. Вспомнив, какая тяжелая у Рида рука, Джек представил себе, что его ждет, если Рид его заметит. Постепенно в нем нарастало чувство гнева: его обвели вокруг пальца, как мальчишку! Вспомнив рассказы Рида о якобы умершей жене, он разозлился еще больше: ясно же, что никакой жены и в помине не было, так зачем было врать? Сказал бы, что холостяк, и дело с концом. Покумекав еще немного, Джек сообразил, что женщина, выдававшая себя за пирата, просто заменила мужа на жену согласно своему нынешнему полу. Значит, муж-то был, да сплыл или действительно помер. А вот от чего он помер - это вопрос. Небось женушка била его смертным боем, как Джека.

Рид снова стал Ридом, - таким, каким был со дня их первого знакомства. Джеку даже на мгновение показалось, что ему приснился сон, и никакой женщины он не видел. Да и то сказать: какой бабе было под силу так убедительно изображать мужика? У Джека до сих пор начинало звенеть в ушах и ныла челюсть, когда он вспоминал их стычки на берегу или около пещеры: кулаки у Рида были, что у боцмана с "Избавления". Да и перепить он мог любого боцмана, не говоря уже о Джеке.
Ишь ты, как разволновался: рука сжимает рукоять сабли, головой крутит во все стороны. Явно заподозрил, что кто-то за ним наблюдает. Джек постарался слиться с корой и листвой дерева, как хамелеон, подкарауливающий мушку. Ему надо было дождаться, пока Рид уйдет.

Джек вздрогнул, увидев, как миссис Рид (так он решил теперь называть Марка Рида) ударила саблей по дереву, которое росло по соседству с тем, в густой листве которого он притаился. На месте ни в чем не повинной ветки могла оказаться его собственная рука или шея, раскрой миссис Рид его местонахождение. Ох и крутой у неё нрав! Джек снова посочувствовал покойному мистеру Риду. Вот ведь не свезло мужику: небось ходил по стеночке трактира, не осмеливаясь ни слова лишнего поперёк сказать, ни выпить лишнюю пинту эля. Да и в супружеской постели наверняка верховодил не он, а его жена - вот и укатала сивку до смерти. Но, вспомнив налитые бёдра и крепкую грудь миссис Рид, Джек несколько переменил свое мнение. Он бы не отказался, чтобы на нем время от времени ездила такая наездница. С этой мыслью он оставил свой наблюдательный пост и начал спускаться с дерева, стараясь не слишком шуметь, чтобы его не услышала переодетая пиратом дама, еще не успевшая далеко уйти.

Как только  Рид скрылся из виду, Джек спрыгнул на землю и снова уселся под деревом, размышляя. Он никак не мог полностью прийти в себя от увиденного. Никогда раньше ему не приходилось встречать женщин, выдающих себя за мужчин. В Лондоне были девахи и бабенки, которые за деньги вступали друг с дружкой в кулачные бои на потеху толпе ротозеев либо награждали друг друга колотушками, чтобы отомстить за уведенного полюбовника. Но все они выглядели согласно своему полу: носили юбки и чепцы, и закутывали плечи в ветхие платки. Но Рид был чем-то другим, - Джек и сейчас мог бы поклясться, увидев его в штанах и шляпе, что перед ним мужчина. И он никак не мог разобраться, понравилось ли ему то, что он увидел сегодня. Он так привык к тому, что его товарищ по несчастью одного с ним пола, что неожиданное открытие заставило его задуматься, а нужно ли пытаться подкатить к новоявленной миссис Рид, упирая на то, что все естестественное не безобразно, и мужчина и женщина, оказавшись вдвоем на необитемом острове, просто обязаны помочь друг другу в удовлетворении своих наипервейших потребностей.

Джек натянул сапоги и нахлобучил на кудлатую голову треуголку. Надо было, немного выждав пока Рид удалится от озера на достаточное расстояние, отправляться обратно в деревню. Легкое прикосновение заставило его подпрыгнуть: он оглянулся и увидел проказницу Этту, которая вот уже сутки где-то пропадала
- А, это ты, красавица! Где гуляла?
Джек был рад снова увидеть мартышку: с ней он чувствовал себя всесильным властелином.
- Тут такое приключилось, что ни  в сказке сказать, ни пером описать, - сообщил он своей любопытной подружке. - Мистер Рид оказался вовсе не мистером, смекаешь?
Этта что-то проверещала в ответ, позвякивая бусами, все еще болтавшимися у нее на шее.
- Вот и я говорю: сколько времени он нас с тобой за нос водил! А на деле оказался переодетой бабой! Вот и верь после этого людям...
Джек сокрушенно покачал головой, поглаживая макушку обезьянки.

Джек взял обезьянку на руки и поднялся с земли.
- Ну что, радость моя, пойдем домой? Жрать охота. Надеюсь, ты мне принесла чего-нибудь вкусненького?
Джек чмокнул Этту в макушку и направился в ту же сторону, куда ушел Рид и тут вспомнил про ялик.
- Э нет, сначала наведаемся к мистеру Риду или лучше сказать, к миссис Рид: у нее наша лодка осталась.
Этта прильнула к груди Джека, что-то тихонько бормоча на своем обезьяньем наречии.
Джек пошел по тропе, протоптанной для него Ридом, которая вела к стоянке. Добравшись до места, он обнаружил ялик там, где и ожидал, и посадил в него Этту.
- Жди меня здесь, - строго наказал он ей и пошел по тропе вверх, к пещере. Ему хотелось еще раз взглянуть на Рида и разобраться в своих ощущениях.

Проклятая трещотка предупредила Рида о его появлении, а Джек хотел застать бывшего товарища врасплох. Рид отдыхал под навесом, строгая какую-то деревяшку, в воздухе носился запах жареной свинины. Ничто в его облике не напоминало женщину, которую Джек видел на озере.
- Ну, привет, - не слишком приветливым голосом поздоровался Джек, подходя поближе. - Баклуши бьешь? А я за яликом пришел и дай, думаю, загляну к старому приятелю. Его Попугайству тоже горячий привет: хорошо он тебя охраняет.
Не спрашивая позволения, Джек уселся у костровища неподалеку от Рида и начал сверлить его взглядом. Он одновременно чувствовал свое превосходство оттого, что знал тайну Рида, а тот и ведать не ведал, что она ему известна, и какое-то странное смущение. Он так и не смог преодолеть привычку думать о Риде, как о человеке одного с ним пола, и по-прежнему обращался к нему даже мысленно, как к мужчине.

Джек отвел взгляд, смутившись от негостеприимного тона Рида. Как-то не было похоже, что эта дамочка была к нему неравнодушна, о чем он было подумал, вспомнив ее ревность к обезьяне.
- Да я так просто заглянул, - промямлил он, не зная, что еще сказать. - Вдруг помощь какая нужна или может ты заскучал в одиночестве. Но меня вообще-то моя подружка в ялике ждет, так что если никакая помощь не нужна, я, пожалуй, пойду.
Но с места не сдвинулся, ожидая, что скажет Рид. Хотя предложением выпить и закусить сегодня явно не пахло.

- Ну... не знаю... - протянул Джек, не желая обнаруживать свое желание выпить: он уже и забыл, когда в последний раз пил: дня два, а то и три точно прошло, а травяной напиток выпивкой не считался. - Вроде рановато еще для выпивона: вот на ночь глядя было бы хорошо.
Ему отчаянно хотелось глотнуть рома, но в ялике его ждала мартышка. Впрочем, Джек решил, что если ждать ей надоест, она ускачет по своим делам.
- Ладно, наливай, - решился он, подумав о том, что другая возможность выпить выпадет ему не скоро. - Я как раз кое-о-чем вспомнил, хотел обсудить.

- Нет, я с мясом завязал, а вот за ром спасибо.
Джек взял в руки кружку и принюхался: аромат был упоительный. Отхлебнув глоток, он зажмурился, посмаковал напиток и только потом проглотил.
- Вот это я понимаю! А я уж и забыл, чем пахнет, и каков на вкус.
Сделав еще два глотка, он остановился и слегка осоловелыми глазами посмотрел на Рида, представляя, что прячется под рубашкой и матросскими штанами. Джек облизнул губы и беззастенчиво уставился на грудь хлебосольного хозяина, или, вернее сказать, - хозяйки, хотя еще был не настолько пьян, чтобы не понимать, что такое поведение чревато мордобоем.

Джек допил ром и протянул кружку Риду.
- Налей еще...
Внутри него росло желание совершить что-то такое, что бы вывело Рида из его невозмутимого состояния. Ишь ты, притворяется мужиком! А Джек-то знает, кто он на самом деле.
Несмотря на выпитую кружку рома, во рту у Джека пересохло и он снова облизнул губы. Увиденное на озере взолновало его не на шутку, хотя он всячески пытался подавить в себе влечение, возникшее, когда он увидел обнаженное женское тело, к тому же именно такое, которое считал наиболее привлекательным: сильное, крепкое, с не слишком широкими  бедрами и не слишком пышной грудью. Отчего ему нравились именно такие женщины, он не знал, но, посещая время от времени бордель, выбирал себе именно таких.

При упоминании Ридом таверны, Джек сразу же вспомнил его россказни про то, как он с несуществующей женой держал подобное заведение, а отказ налить еще рому привел его в бешенство. Поставив пустую кружку на песок, Джек переместился поближе к Риду и вальяжно, как будто в душе его царил полный штиль, обнял за плечи:
- Может, тут и не совсем таверна, а вот хозяйка очень мне по нраву. Неужто пожалеете еще стаканчик рому для постоянного посетителя, миссис Рид?

Джек облизал губы, чтобы ром не пропал даром, и стряхнул кончиками пальцев влагу с заросших щетиной щёк. Если бы он не знал, что перед ним женщина, кончилось бы очередной дракой, но женщин Джек не бил никогда.
- Ладно, - сказал он, вставая и глядя на Рида с высоты своего немалого роста. - Не хочешь любви и ласки - дело твое. Я, собственно, зашел, чтобы извиниться за то, что пару раз накостылял тебе по шее. Но я ж тогда не знал, что ты - баба. Трудно небось мужиком притворяться? А главное, - зачем? Вот этого я никак в толк не возьму.